– То есть!? – Он опешил, чего я и добивался.
Таких ушлых хитрованов нужно для начала оглоушить. А то в разговоре с воспитанным человеком, который терпеть не может лести и угодничества, они перебирают от непротивления меру, и начинают шарить не только по закоулкам души, но и еще кое-где.
– Вы не ослышались. Мой лучший друг в этих местах – кобыла Машка. Она любит сахар, а я -доверительное общение. Главным в таких отношениях является то, что Машка никому не расскажет о наших разговорах.
Я смотрел ему прямо в глаза и мило улыбался. Мне хотелось дать ему понять, что не имею намерения болтать с незнакомым человеком, а тем более – на личные темы.
– Ха-ха… – рассмеялся мужик, оценив мое высказывание. – Что верно, то верно. Я вам завидую, что у вас есть такая подружка.
Он явно нарывался на продолжение диалога. А у меня почему-то вовсе не было желания разговаривать с этим уж больно скользким типом. Его рана была настоящей, но для пользы дела – например, чтобы войти со мною в близкий контакт – некоторые штатские способны пойти и на большие жертвы.
– Вот потому позвольте с вами распрощаться, – сказал я решительно. – Машка ждет своей порции сахара.
Вовремя не принесу – обидится.
Мне очень хотелось расспросить его, где обосновалось его коллеги и сколько их. Но я благоразумно сдержался. Зачем ему знать, что этот вопрос меня сильно заинтересовал?
Врачи-эпидемиологи, затем топографы… Неужели они заявились в наши Богом забытые места по мою душу? Или гвоздем программы все-таки является Каролина? Поди, знай…
Сеть. Она плетется ежедневно, ежечасно. Мне даже начало казаться, что я вижу переплетенные в мелкие ячейки шелковые нити, медленно опутывающие окрестные леса. Шелк пока был очень тонок и прозрачен, а потому невидим, но я знал почти наверняка, что вскоре он приобретет прочность закаленной стали и станет осязаемым.
– Да, да, конечно… – Мужик поднялся. – Большое спасибо за помощь. С меня причитается.
Он никак не мог поверить, что его миссия провалилась, и пытался узаконить предлог для следующей встречи.
– Извините, я практически не пью. В особенности крепкие напитки. Врачи не рекомендуют.
– Почему?
– Сердце… и еще что-то там. Мне прописали абсолютный покой и свежий сельский воздух.
– Печально…
– Ничего, как-нибудь переживем. Всего вам доброго.
– До свидания… – Мужик в нерешительности топтался на месте, – наверное, хотел продолжить треп – но, наткнувшись на мой твердый непреклонный взгляд, направился к выходу.
Подозрительный топограф ушел, оставив меня в глубоких раздумьях. Похоже, назревали серьезные события, а я пока не был внутренне к ним готов. Мне до сердечной боли не хотелось расставаться с размеренным, спокойным образом жизни, к которому я уже начал привыкать.