Жизнь взаймы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Так ведь эти крутые козлы орут и матерятся. Я лично слышала.

Кто бы сомневался, что лично, мысленно ухмыльнувшись, подумал Паленый. Бомжиха была ходячим рупором последних новостей. Разговаривая наедине, никогда нельзя было дать гарантии, что где-нибудь не околачивается Варька, у которой уши как локаторы.

– Ну и что ты от меня хочешь? – спросил он, натягивая на плечи ветхую курточку.

– Нужно помочь Есесеичу.

– Как?

– Откуда я знаю! – разозлилась Варька. – Ты же мужчина, а не я.

– Нашла мужчину… А что другие?

– Им все до лампочки. Дрыхнут без задних ног, не добудишься. Вчера, сам знаешь, хороший навар получился, вот народ и отвязался по полной программе. А ты вроде как кореш Есесеича…

– Кореш… – отрешенно буркнул Паленый.

Он внезапно подумал, а не те ли это крутые, что истязали Есесеича у озера? От этой мысли он похолодел.

Если отморозки связали уничтоженный огнем БМВ с неким неизвестным приятелем Есесеича, который был вместе с ним в лесу, – что вполне возможно, они ведь не совсем тупые – тогда бандиты придут и за ним.

Вряд ли старик выдержит побои. Он ведь не комсомолец-подпольщик. Да и зачем ему жертвовать собой ради того, чтобы выгородить какого-то калеку. Среди бомжей сочувствие и взаимопомощь не в чести.

– Так ты идешь или нет? – спросила Варька.

– Куда?

– Нет, ты точно дурик. Как это – куда? К Есесеичу.

– И что я там буду делать?

– Мы будем делать. Пошумим. Тогда они точно оставят его в покое. А там, гляди, и другие подтянутся.

– Как же, жди… – буркнул Паленый.

Он все еще колебался, как ему поступить, когда увидел, что к ним приближаются трое крепких парней. Все, мне хана, тоскливо подумал Паленый. Как он и предполагал, Есесеич продержался недолго…

– Это ты Паленый? – грубо спросил один из них, наверное, главарь.