«Я перекрою весь город».
Шавхелишвили тотчас связался с полицией и только потом поднял на ноги личный состав «Филиала».
Марковцев сбежал по лестнице, увлекая за собой Артемова. Никакого огня внизу не было. Только потрескивали провода в развороченном силовом ящике.
– Чисто, – ответил Марк, первым выходя из подъезда.
– Ничего себе проверка. Удивляюсь, что ты дотянул до пятидесяти.
– Мне сорок девять. Я стал бережно относиться к календарю и часам.
Глава 16
Роковой выстрел
Гвидо Терон оставил сладкую парочку – живого педика и мертвого гетеросексуала – на площадке и сбежал вниз. Повернул за угол и чуть не напоролся на лейтенанта. Из его спины торчала окровавленная планка. Она прошла аккурат поверх ремня от винтовки «SR-25 Battle Rifle» – «боевая винтовка» с телескопическим прикладом. Это была едва ли не копия той, из которой стрелял Марковцев. Винтовка для Терона была гораздо более живой, чем умирающий на колу спецназовец. Во всяком случае, с ее помощью можно было защититься, и в этом плане она олицетворяла жизнь. Он чуть было не спросил: «Что это у тебя такое?» Винтовка почудилась ему минометом – на всю группу была одна. Перед глазами Терона промелькнули картинки из далекого прошлого. Спиртовой кризис. Зачатки противостояния с Россией. Огневая позиция. Он в паре с Джемалом, в руках – снайперская винтовка.
Он вынул из кармана нож и перерезал винтовочный ремень, взял винтовку в руки.
Он запутался оттого, что жильцы, сделав пожарную лестницу основной, поменяли фасад на тыл. Гвидо вышел к парадному, дверь которого была открыта. Здесь было темно. Темнее, чем на «законных задворках». Но впереди – метрах в ста, не больше, – светлым пятном выделялся участок улицы. Не факт, что русские попадут в него, как мотыльки. Но вдруг?
Гвидо Терон понадеялся на удачу. Должна же она сегодня блеснуть стерильной голливудской улыбкой.
Он занял положение для стрельбы, стоя с упора, приспособив под него толстую ветку дерева. Глянул в прицел в надежде сразу же разглядеть беглецов-триумфаторов и даже не удивился своей нетерпеливости.
Прицел был обычный. Терон многое бы отдал за ночную оптику. Нет, не палец... а мочку уха.
Он целился в пустоту, но пустоту, подсвеченную безымянным источником. Левая половина топорщилась низким забором, правая – частью тротуара. Посередине коротенькая перспектива уходящей вдаль дороги. Даже ночная бабочка не ускользнула бы от внимания стрелка, попади она в круг света.
Гвидо начал вести обратный отсчет, не понимая, что дало повод к этому. Наверное, потому что он, прикидывая скорость бегущих прочь людей, определял их местоположение на каждой точке пути с точностью до метра, до секунды. Этакие чек-пойнты.
Пять. Четыре. Три...
Они уходили, не имея возможности воспользоваться машиной. Но уходили. И Артемов воспринял это как настоящее чудо. А для Марка, подумал он, это было «обыкновенное чудо».
«Вот так мы это делаем», – припомнились ему слова Сергея.
Они свернули было во двор четвертого или пятого дома на этой улице. Днем здесь паслись овцы. Дворы были огорожены металлической сеткой. Выше нее проходили газовые трубы. Тихая в обычную ночь, сегодня эта улица, взбудораженная перестрелкой, взорвалась. Во дворе зашлись лаем собаки. Кто-то из жильцов – скорее всего, с балкона или через открытое окно – отсалютовал «вероятному противнику» ружейным залпом. И еще раз. Потом ночной воздух разорвала автоматная очередь.