Вместо него явился хмурый городовой. Сел в углу возле двери, поставил шашку между колен, оперся руками. И кобуру с револьвером ближе передвинул – с намеком.
Павел Романович отвернулся к окну. Господи, что делать-то?
Дальнейший ход событий Грач представлял себе совершенно отчетливо. Слава богу, не мальчик, некоторый опыт имеется.
Голова была ясной, и предстоящие свои действия Грач мысленно наблюдал как бы со стороны.
Вечер.
Прогулка.
А после, уже в особняке на Оранжерейной:
Проникновение.
Акция.
Правда, прежде требовалось кое-что безотлагательно предпринять.
Судя по кислой гримасе, набежавшей на физиономию чиновника для поручений, это «кое-что» было не слишком приятным. Однако полицейские дела удовольствие предполагают нечасто. Что поделать, издержки профессии. К тому же дело-то нынешнее –
Выйдя из кабинета (который на всякий случай замкнул на ключ), Грач пробежал коридором и выкатился на площадку этажа. Оставалось спуститься вниз, но тут Грач услышал знакомый голос, эхом разнесшийся по лестничным маршам:
– Да я вас под суд!..
Грач осторожно подошел к перилам, глянул вниз. Так и есть – пожаловал директор департамента. Однако, не вовремя. А кто это с ним?
Директора сопровождали личный его помощник – и начальник сыскной полиции, полковник Мирон Михайлович Карвасаров. Судя по интонациям в начальственном баритоне (весьма недурном, кстати, – директор им немало гордился и с удовольствием исполнял целые арии на благотворительных вечерах), сейчас имеет место жестокий разнос подчиненного. Попадаться на глаза в такую минуту самоубийственно.
Грач мягко отступил назад, оглянулся. Время обеденное, большинство кабинетов закрыты. Он пошел вперед, пробуя на ходу двери.
Подалась только пятая – за ней располагался архив, царство экзекутора Аркадия Георгиевича Подопригоры, человека тишайшего и милейшего, совсем не соответствующего зловещему звучанию своей безобиднейшей должности.
У него Грач и переждал пяток минут. Заодно послушал последние сплетни: адмирал в приступе раздражительности назвал Дмитрия Леонидовича Хорвата совершенной шваброй – как по внешности, так и по существу.
Грач усмехнулся: широченная борода генерала Хорвата и впрямь имела некоторое сходство с упомянутым предметом. Впрочем, тут дело не в бороде…
Он вышел в коридор и, убедившись, что опасность миновала, быстро двинулся вниз. Время, повторимся, было неурочное – и по пути никто Грача не заметил и не окликнул. Ну и славно.