– Виктор Леонидович, – начал штурман, едва командир переступил порог ходовой, – только что получено сообщение от наземных метеослужб об огромном скоплении льдов, и эти льды двигаются как раз в наш квадрат. – Он протянул командиру метеосводку.
– Странно, – Олешкевич быстро пробежал глазами строчки, – не сезон сейчас для ледяных полей.
– Совсем не сезон, – поддакнул старший помощник.
– Может, это простое «сало»? – предположил командир.
– Ну-у-у, если это можно назвать «салом»… – качнул головой штурман и протянул командиру бинокль.
Виктор Леонидович покрутил настройку окуляра и отчетливо увидел на горизонте большие льдины, между которыми топорщились довольно внушительных размеров ледяные горы, хорошо различимые даже на таком расстоянии.
– Айсберги, товарищ командир, – доложил старший помощник, – достаточно крупные, довольно много и по фронту занимают несколько десятков миль.
– Думаете, не увернемся? – поинтересовался командир мнением своих главных помощников. – Нам ведь уходить отсюда нельзя. «Макаров» под водой, а им без нас – никак.
– Теоретически обойти поле, конечно, возможно, – отозвался штурман, – ледник местный, сошел с берега и поэтому как следует еще не расползся. Но айсберги кучно не двигаются, и чем дальше – тем большую площадь они будут собой покрывать. – Штурман глянул на карту и продолжал: – Несколько десятков километров – это весьма условная цифра. Здесь, у берегов Гренландии, встречаются и дробятся несколько различных течений – Гольфстрим, Северо-Атлантическое, течение Ирмингера. Они расходятся в разные стороны, и ледяное поле будет расширяться с неимоверной быстротой – предполагаю, что по нескольку квадратных миль в час.
– В час? – недоверчиво переспросил командир.
– Так точно, – подтвердил штурман. – Кроме того, уверен, что уже сейчас вокруг этого плотного поля в несколько десятков миль существует и другое, менее насыщенное, но по площади гораздо большее.
– И что это значит? – поинтересовался командир, передавая бинокль старшему помощнику.
– Это значит, – ответил штурман, – что, если мы станем обходить основную массу льда, нет никакой гарантии, что не натолкнемся на отдельные айсберги, увернуться от которых будет довольно сложно.
– Да-а-а, – протянул старпом, – видимость сегодня как раз не очень.
– А скорость у айсбергов, несмотря на почти полный штиль, как раз очень, – откликнулся на его замечание штурман.
– То есть, – командир потер подбородок, – я так понимаю, ваше мнение – сворачиваться и идти отсюда подальше?
– Так точно, – в один голос отозвались штурман и старший помощник.
– В других обстоятельствах я бы так и поступил, – понимающе кивнул командир, – но мы здесь не одни, а предупредить экипаж «Макарова», пока они в подводном положении, у нас нет никакой возможности.
– Льды через десять-двенадцать часов из этого квадрата отнесет достаточно далеко, – откликнулся штурман, – а субмарина за это время может и не всплыть. Насколько я знаю, точного времени выхода на радиосвязь с нами у них не предусмотрено?
– Нет, – подтвердил командир, – они самостоятельно решают задачу и сами определяют, когда им всплывать и всплывать ли вообще. – Командир был задумчив. С одной стороны – штурман и старпом правы – «Муромец» не может стоять здесь, имитируя лов рыбы, и ждать, когда на него налетит ледяное поле, которое расплющит корпус в два счета. Но с другой – где-то здесь, недалеко, под водой экипаж «Макарова». Они, конечно, могут и не всплыть, а если всплывут прямо посреди айсбергов?