«Эскулапы» в лице академика Николая Ивановича Расторгуева и его ассистентки Ларисы Крутолобовой уже поднялись на верхнюю палубу при всей экипировке, готовые приступить к работе. Услышав последние слова командира, ученый улыбнулся:
– Иногда приходится резать ни в чем не повинных собак, как это делал великий академик Павлов, чтобы спасти человечество. Или, по крайней мере, дать людям элементарные представления об их физической природе.
– Не жалко? – Морской Волк кивнул головой в сторону кита. – Ишь, как резвится! Наверное, принял нашу субмарину за большого плюшевого медвежонка. Молодой еще, наверное, недавно из пеленок, – Макаров по-доброму улыбнулся.
– Это вы верно подметили, что молодой, – кивнул головой Расторгуев. – Тем лучше. Есть предположения, связанные именно с молодыми китами. А что касается жалости… – академик тяжело вздохнул, – я как тот китобой: всю жизнь безумно обожал, спасал, когда только можно, но на работе – ни-ни!
Лариса, Николай Иванович и Макаров весело рассмеялись, и только старпом озабоченно рассматривал горизонт. Затем он отнял бинокль от глаз и подал его командиру.
– Вон там, – коротко сказал он и указал рукой направление.
Морской Волк сразу посерьезнел, предчувствуя в словах Даргеля что-то нехорошее, приложился к окулярам и через несколько секунд опустил руки. Даже без бинокля довольно хорошо было видно «сало», среди которого покачивались крупные льдины.
– Елки-моталки, – удивленно протянул Морской Волк, – лед-то здесь откуда взялся? И ведь не отдельная глыба, а целая «простыня». – Он качнул подбородком, указывая собеседникам на приближающееся ледяное поле. Они обернулись, и теперь все могли даже невооруженным глазом рассмотреть морской пейзаж, типичный скорее для поздней осени или зимы, но никак не для этого времени года.
– Интересное явление, – удивленно пробормотал Расторгуев. – Впрочем, – добавил он, – море всегда подкидывало человечеству ба-а-а-альшие загадки. Ну, что, господа военные моряки, – он нетерпеливо потер ладонями, – приступим к операции?
– «Ы»! – весело откликнулась Крутолобова.
– Почему «Ы»? – не понял старший помощник.
– А чтобы никто не догадался, – ответила Лариса и расхохоталась вместе с Расторгуевым. – Фильм такой есть у Гайдая – «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика», – пояснила она несколько сконфуженному моряку.
– А-а-а-а, – протянул он. – Да, я смотрел.
– Товарищ командир, – из люка высунулась голова вахтенного офицера.
– Да, – обернулся к нему Морской Волк, – я слушаю.
– С борта нашего БРС получена радиограмма, – доложил вахтенный, протягивая Макарову аккуратно сложенный вдвое листок.
– Вот что, товарищи кинолюбители, – мрачно произнес Морской Волк, дочитывая текст сообщения, – никакой операции «Ы» не будет, – он глянул на собравшихся на палубе и протянул радиограмму старшему помощнику, – отменяется.
– Что случилось? – озабоченно спросила Крутолобова. – Почему отменяется?
– Прямо на нас движется обширное ледяное поле, – ответил вместо командира Даргель, проясняя ситуацию и покачивая в воздухе зловещим листком. – Нам приказано срочно погружаться и уходить из этого района подальше.
– Подождите, подождите, – взволнованно затараторил академик, словно лодка уже погружалась в пучину, – а чем вашему кораблю страшно «сало»? Поморы, эскимосы и другие северные народы ходили по такой воде в скорлупках из дерева. Я не понимаю, чего вашему стальному монстру опасаться?