За колючкой – тайга

22
18
20
22
24
26
28
30

– Как он будет выглядеть?

– Нотариуса бы сюда…

– Что-то не нравится мне все это, – бормотал Колода, наблюдая, как из приземлившейся «вертушки» выходит Хозяин и какой-то мужик в костюме и с портфелем. – Мутная пора наступает, ей-богу.

– Не суетись, – прикусывал сигаретный фильтр Бедовый. – Летун знает, что делает.

И оказался прав. Уже вечером с работ были сняты семеро заключенных во главе с Самоделкиным, которые были отправлены на заготовку леса для строительства бани. Этим же вечером на «даче» случилось невиданное. Впервые за всю историю зэков пригнали в лекционный зал административного здания, рассадили, кого на пол, кого на стулья, и прокрутили кассету «Один дома». С непривычки выполнять новые команды конвой все время колотил зэков, но что это по сравнению с тем, что им было позволено смотреть кино?

Вертолет улетел, а Литуновский в течение одного дня стал идолом. За полвека существования шестого барака люди смотрели телевизор и участвовали в постройке бани. Голод, холод – это осталось. Ноющие после работы руки и подламывающиеся от усталости ноги – само собой. Но в жизни наступили перемены, и это было важно для всех.

Литуновский больше не думал о Вике и не всматривался в их живую фотокарточку. Желание увидеть их в реальной жизни заставляло Андрея работать, покрикивать на Зебру, своего помощника, и заново перечерчивать схему своего аппарата. На поверку все оказалось сложнее, чем он думал. Практика исключила из теоретических выкладок некоторые детали конструкции, однако дело спорилось, работа шла.

– А зачем эти лопасти, Андрюха? – спрашивал Зебра, рассматривая только что выпиленные им же из листа дюраля пластины.

– В названии «шишкобой» какое слово главное? – не отвлекаясь от монтажа, переспрашивал Литуновский.

– Шишка.

– Увы, бой. Если шишку не бить, то есть не добывать, тогда какой прок от этой машины?

– Умный ты, – признавался Зебра. – Только как бы нам боком это дело не вышло.

– Боишься? – смеялся щербатым ртом Литуновский.

– Есть резон. Карцер до сих пор пуст.

– Не волнуйся. Лучше посмотри на чертеж…

Санька послушался и присел над ватманским листом.

– Вот это, Саня, седло. Тут будет сидеть зэк. Седло укреплено на раме с четырьмя колесами от детского велосипеда «Левушка».

– Я помню, – по-детски улыбнулся Зебра. – Мне такой батя, когда мы в Смоленске жили, покупал.

– Значит, ты понимаешь, о чем я говорю. Два спаренных двигателя от бензопил, мощность которых будет поступать на колеса. Когда зэк подъедет к дереву, она будет вращать вот этот вал. Вал крутит шестерню, заставляющую вращаться шток, заваренный с главной осью. Ось телескопическая, длиною пятнадцать метров. Как раз на этой оси, вверху, будут укреплены две лопасти, вращающиеся, как винт вертолета. Как мужики «шишкуют»? Колотушкой по стволу бьют, палками шишки срезают, а те, что высоко, приходится сбивать, забираясь на дерево. Опасно и непродуктивно. Любой же зэк, садясь в седло «шишкобоя», сможет сбивать все шишки на кедре в течение трех минут. Для этого ему нужно только управлять лопастями и объезжать дерево. Десять таких машин вполне заменят сто бригад «шишкарей». Каково?

Зебра похвалил. Ему казался удивительным сам факт того, что, находясь в карцере, в нечеловеческих условиях, этот человек не стонал от безысходности, а думал о том, как сделать что-то, полезное людям. Положительно, этот зэк для зоны.