– Да благословит вас бог, дети мои.
– Аминь, – эхом отозвались парни.
– Аминь, – повторил расстрига и вышел из комнаты.
Оказавшись в темном коридоре, он поспешил к курившему у выхода Романову. Не останавливаясь, миновал инструктора и прямиком направился в сторону храма. Лишь небрежно бросил на ходу:
– Пошли. Нам есть о чем потолковать.
– Это верно, – согласился Романов и широким шагом направился вслед за руководителем секты.
Возвратившись в храм, они сбросили у порога насквозь промокшую обувь и, оставляя на полу мокрые следы, прошли в комнату отца Василия.
Здесь было тепло и уютно. Пахло сосновыми шишками и крепким чаем.
– Да, погода не подарок… – протянул отец Василий и снял плащ. Отряхнул его от капель дождя и аккуратно повесил на вешалку в углу.
Выглянув в окно, он только теперь осознал, что наступили сумерки.
«Господи, вот и еще один день прошел. Еще один день, как две капли воды похожий на другой. Тоска… Если бы не этот незнакомец, тут можно было бы скиснуть от скуки».
Догадавшись, о чем подумал хозяин, Романов как бы между прочим заметил:
– Завтра, похоже, денек будет не лучше…
– Ладно, хватит ходить вокруг да около, – отец Василий зашторил окно и повернулся к Романову. – Выкладывай, что думаешь обо всем этом.
В непроницаемых глазах инструктора мелькнуло что-то похожее на жалость. Только вот кого он жалел – себя или отца Василия, а может быть, странного гостя, забредшего в лесную глухомань, расстрига так и не сумел определить.
– По-моему, появление этого кадра ничего хорошего нам не сулит, – напрямую заявил Романов и нехорошо усмехнулся.
– Но его история вполне реалистична, – возразил отец Василий. – Он так убедительно расписывал свои страдания…
Романов снисходительно покосился на собеседника.
– Может быть. Но я человек простой и в отличие от вас, батюшка, все меряю земными мерками.
– И что же твой земной ум подсказывает тебе?