Жиган против банды

– Он говорит, что не стоит доверять незнакомцу. Если ты считаешь иначе, действуй на свой страх и риск.

Почувствовав в словах инструктора вызов, отец Василий недовольно покачал головой.

– Если хочешь знать мое мнение, то оно не очень-то и отличается от твоего, – искренне признался он. – Этот Иванов мне будет нравиться до тех пор, пока он сидит тихо и никуда не сует свой длинный нос.

– А его душещипательный рассказ про сумасшедшую жену и умершую дочь?

«Вот гад, все-таки подслушивал», – подумал отец Василий, но ничем не выказал своего недовольства.

– Я не верю ни единому слову, – нахмурился он.

– А как насчет тридцати штук баксов? – поддел его инструктор.

Отец Василий небрежно махнул рукой:

– Ерунда.

– А если нет?

– Тогда двадцать процентов твои. Идет?

– Ну что ж, – оживился Романов, – будем считать, что доверительные отношения восстановлены.

– А теперь я хочу услышать конкретные предложения, – осек его отец Василий. – Сейчас меня больше интересует наша безопасность. Ведь, кажется, ты отвечаешь за это?

– Верно, – согласился инструктор. – Так вот, я считаю, что, во-первых, мы должны установить его личность, во-вторых, тщательно осмотреть его вещи и узнать, где он взял лодку, в-третьих, завтра утром прочесать весь берег. Кое-что из своих вещичек он мог спрятать. И главное – мы должны установить источник утечки информации. Эти меры вряд ли внесут полную ясность, но помогут ответить на главный вопрос – опасен он для нас или нет.

– Отлично, – похвалил отец Василий и хитро прищурился. – А что ты думаешь о его несчастном прошлом? Я уже высказал свое мнение, теперь хочу послушать тебя.

Широкий лоб Романова избороздили глубокие морщины.

– Слишком уж все гладко у него выходит. Рассказывает, словно книгу читает, – задумчиво проговорил он и твердо заключил: – Врет.

– Хорошо. Допустим, он врет, – вновь принялся раскручивать пружину отец Василий. – Тогда получается, что оказался он здесь не по собственной инициативе? Верно?

– Верно.

– А кто указал ему этот путь? – Отец Василий пристально посмотрел в глаза Романову, пытаясь поймать его на лжи.