– Не хочется. И так на душе тошно, да и самолет у меня скоро.
– За ребят! – настаивал спецназовец. Он щелкнул пальцами, подзывая официантку.
Через секунду на столе стояла бутылка водки местного разлива, на этикетке которой красовался герб Моздока.
Не чокаясь, друзья выпили и немного помолчали.
Первым нарушил молчание Бойцов. Видя живого, но подавленного друга, он попытался приободрить его:
– Ты, Паша, не терзайся. Твоей вины в происшедшем нет.
Десантник скрипнул зубами:
– Я уверен, Илья, что нас подставили! Колонну ждали, точно!
– Это факт, – согласился с очевидным Илья.
– Но кто? Кривонравов? Слишком явно он светился. Сам подогнал груз. Не может человек так глупо голову под топор подкладывать. Если Кривонравов связан с боевиками, то не мог он действовать так тупо. Может, зря я наговариваю на полковника, – рассуждал Верещагин, не притрагиваясь к дымящемуся шашлыку – Ну, видел я зажигалку, найденную на обочине. И такую же у полковника.
– Это почти ничего не доказывает, – опережая друга, сказал Илья.
Плеснув водки в стаканы, Верещагин произнес:
– Других доказательств у меня нет.
– Пусть следователи доказательства ищут.
Десантник сердито дернул плечом и нахмурился:
– У нас следаки за крайними охотятся. Главное – найти, на кого можно всех собак повесить или в грязи вывалять. А виноватые… – Он обреченно махнул рукой.
Пока Бойцов с аппетитом поглощал шашлык, Верещагин задумчиво смотрел на речной поток. Под солнцем река казалась живым существом, покрытым чешуей из серебристого металла, на котором играют солнечные блики.
Покончив с шашлыком, спецназовец вытер губы салфеткой и, тщательно подбирая слова, продолжил:
– Тут, Пашка, расклад такой намечается. Через несколько дней мою команду в ваши места перебрасывают. Будем на крупного зверя охотиться.
Десантник привстал со стула.