– Куда?
– В аэропорт, – засмеялся Верещагин.
– Совсем мы с этой войной замудохались. Даже нормально говорить разучились. Шпарим специфическими словечками. Скоро жестами объясняться начнем, – расплачиваясь с официанткой, посетовал Илья.
Поднимаясь, приятель пожал плечами:
– Ничего особенного. У людей определенных профессий свой жаргон. Мы и на пенсии парки будем называть «зеленкой».
Илья, перехватывая у друга сумку, хмыкнул:
– Если доживем до пенсии. – И добавил словами известного романса: – Кавалергарда век недолог.
У выхода из кафе друзья поймали такси. Сторговавшись с шустрым таксистом, похожим на крысу в кепке, офицеры направились в аэропорт. Они сидели на заднем сиденье, продолжая приглушенными голосами разговор. Таксист вертел головой, пытаясь вникнуть в суть беседы клиентов. Он то и дело поглядывал в зеркало, которое отражало лица пассажиров.
Бойцову такое любопытство крайне не понравилось. Он нагнулся к водителю, натянул ему кепку на уши, после чего предупредил:
– Смотри на дорогу, джигит!
– Ты чего, дорогой? – заныл таксист.
Спецназовец добавил металла в голосе:
– Дорогими жена да мама с папой бывают. А я в тебе родственных черт не нахожу. Так что кончай базарить и гони побыстрее на «взлетку».
Больше водила офицеров не беспокоил.
В буфете аэропорта друзья выпили на посошок по порции местной, не слишком хорошей водки.
Женский, но механический голос объявил о начале регистрации рейса на Москву. К стойке потянулись люди с паспортами, билетами и багажом в руках.
Бойцов заключил друга в объятия.
– Ладно, Пашка, езжай в Белокаменную и ни о чем не думай! А мы тут пошустрим маленько. Предъявим счета за ребят и за тебя кому следует.
Слегка отстранившись, Верещагин заглянул другу в глаза.
– Не получится не думать. Я и сейчас не понимаю, на хрена я в Москву лечу. Мое место здесь.