Бриллиантовый крест медвежатника

22
18
20
22
24
26
28
30

– А чего так? – поинтересовался Щенятов, впрочем, без всякого к тому интереса.

– Люди мрут, как мухи, – проворчал старик. – Уж сколько народу извели. И в Русско-японскую, и в революцию эту. И все режут, режут. Вот и этого бандюганы зарезали. А за что?

Старик отбросил газету и шумно отхлебнул из блюдца.

– Можно? – спросил Щенятов, берясь за газету.

– Бери, коли еще не читал, – буркнул старик. – Полюбуйся, что эти громилы творят. И куда только полицианты смотрят. Их всегда, когда нужно, не доищещься.

Газета была открыта на странице, где публиковалась городская хроника. Пробежав глазами первый столбец, Щенятов прочел:

«Вчера, в 7-мь часов вечера, на Подлужной улице в собственном доме найден мертвым мещанин Панкрат Семенов Введенский. На теле имеется знак насильственной смерти – ножевое ранение в живот. Труп отправлен в анатомический театр для вскрытия; о произшествии же производится со стороны полиции дознание и будут приняты самыя энергичныя меры».

– Прочел? – спросил Кощей.

– Прочел, – ответил Щенятов.

– А ты вопрошаешь, как дела…

Старик вздохнул и пошевелил лохматыми бровями:

– А ведь молодой был еще совсем, сорока не было.

– Ты что, дедушка, знал, что ли, его? – как бы мимоходом спросил Щенятов.

– А то как же, – вздохнул Кощей. – Чай, вместях служили в этом самом архиве.

– Погоди, погоди, дед, – оцепенел Щенятов. – Ты что, хочешь сказать, что покойник служил в этом самом банке?

Дознаватель, не сводя взгляда, смотрел на деда. Удача это или просто ничего не значащее совпадение, однако факт сей крепко настораживал.

– Так я тебе о том и толкую, – раздраженно сказал Кощей. – Панкрат Семенович служил вот в этом вот архиве, а до того, – старик поднял согнутый подагрой палец, – был референтом самого нашего управляющего.

– Референтом? – переспросил Щенятов Кощея, на что тот не соизволил ответить. – Значит, он много чего знал об этом банке?

– Много? – с сарказмом спросил Кощей. – Он знал все…

* * *

Конечно, огульно связывать убийство бывшего референта отделения Государственного банка с предстоящим его ограблением было бы глупо и непрофессионально. К тому же оставалось непонятным, намерен ли заезжий гастролер, коего пас Кирюха и другие, вообще грабить этот банк. Насколько было известно Щенятову, фигурант проявлял интерес к Купеческому банку, где столпы губернской торговли и промышленности держали свои капиталы, а главное, золото и драгоценные камни. А камушки, как было ясно из инструктажа Савинского, представляли особый интерес для фигуранта.