Савелий вздохнул и посмотрел в тревожные глаза Лизаветы.
– Ну, как? – тихо спросила она.
– Есть! – едва шевельнул губами Родионов.
На большее сил у него уже не было.
– Он ушел подземным ходом, ваше высокородие.
Збановский был растерян, грязен и сер лицом. Он теперь совершенно не походил на того бодрого, уверенного в себе пристава, еще час назад так рвущегося в дело и не сомневающегося в его благоприятном исходе.
– Что? – привстал с кресла Васильев.
– Преступник ушел подземным ходом, – не совсем твердо повторил пристав. – Этот подвал под замком оказался со старинным подземным ходом со множеством разветвлений в разные стороны. Этому ходу не менее пятисот лет…
– Не отвлекайтесь, господин пристав, – холодно перебил его Васильев. – Где он вышел?
– Он вышел в кремле, в овраге, недалеко от присутственных мест, ваше высокородие.
– Немедленно послать наряд в нумера «Франция»! – резко бросил Васильев.
– В отель «Франция», – поправил его Савинский.
– А мне до балды, в нумера «Франция» или в отель «Франция»! – взорвался полицмейстер. – А только будьте добры доставить мне этого Родионова немедля сюда! – продолжал исходить слюной и паром Васильев. – Или эту его жену, ежели не будет его самого. Она станет служить нам приманкой… Что еще у вас есть ко мне? – резко обернулся к приставу Алексей Иванович, когда двое городовых были посланы исполнять приказание.
Собственно, он зря злился на Збановского. Тот как раз сделал все от него зависящее. Злиться следовало в первую очередь на себя самого, и Васильев это, конечно, хорошо понимал. Но иногда, когда его постигала крупная неудача, к примеру как этой ночью, его заносило, и поделать с собой он ничего не мог.
– Мне думается… – нерешительно начал Збановский, – мне кажется, что преступник знал, куда идти.
–
– Вероятно, преступник вполне ориентировался в этих подземельях, господин полицмейстер, – демонстративно вытянувшись в струнку, четко доложил пристав Збановский.
– Вот как?
– Так точно. Он шел уверенно, не сворачивал в тупики и держал путь строго на север.
– Я вас понял. Еще?