Напарник

Тут Роман отогнал от себя это «или» и вернулся к своему незавидному положению.

Итак, из камеры не сбежишь. Мешок с него сняли, но руки оставили скованными, да еще за спиной. Что он может сделать в таком виде? Разве что пробить головой стену? Пробил бы, если бы голова была чугунной. А так остается только сидеть и ждать.

Относительно стратегии защиты все просто. Роман уже начал придерживаться линии поведения обманутого недоумка. В том же духе надо и продолжать. Неизвестно, правда, как долго ему позволят играть эту роль. Если степень причиненной при допросе боли будет средней, они не собьют его с этой позиции. Если выше средней – придется менять показания. Если же дойдет до высшей точки, он признается во всем.

Марсель, 23.30

Анна лежала на животе и задумчиво курила, подпирая рукой голову. Порой она вслепую протягивала руку и стряхивала пепел под кровать.

– Ты снова закурила, – сказал Виктор, сидевший в кресле с бокалом в руке.

– Да, – равнодушно согласилась Анна.

– Почему? – поинтересовался он.

– Я волнуюсь, – просто ответила она.

Виктор усмехнулся, глядя на ее обнаженную спину, похожую в темноте на мраморное надгробие.

– С каких пор ты стала волноваться?

Анна медленно повернула к нему растрепанную голову, постаралась найти его взгляд. Однако Виктор сидел в тени, и что содержит его взгляд, она так и не смогла определить.

– С тех пор, как встретилась с тобой, – сказала она, занимая прежнее положение.

Виктор надолго замолчал.

Трудно было сказать, как подействовало на него это признание. Другому, возможно, оно и польстило бы. Анна была из тех женщин, которым мужчины оборачиваются вслед, еще не успев сообразить, что именно заставило их это сделать.

Но проблема заключалась в том, что Виктор был не из тех мужчин, которые бродят по улицам и оборачиваются вслед женщинам. Он был похож на призрак, на оборотня, на существо из другой жизни, живущее по своим законам, отличным от законов простых смертных, и Анна лишь неслышно вздохнула, не дождавшись ответа.

Впрочем, на ответ она и не надеялась.

– Как ты думаешь, он жив? – спросила она, загасив сигарету о тарелку, стоявшую возле кровати.

– Жив, – не сразу отозвался Виктор.

Анна легла на бок, поджав ноги и вытянув скрещенные руки перед собой. Теперь она напоминала раненую газель.