Напарник

– Хорошо… Стоян.

Все трое вышли из помещения, и дверь закрылась.

Прошла минута.

Роман, оставшийся висеть на стуле, едва заметно вздрогнул.

Сердце, которое он остановил усилием воли, вновь ожило и медленно забилось, возобновляя движение крови в аортах.

Он сильно рисковал. Остановить сердце не трудно. Куда труднее запустить его вновь. Сделать это тем сложнее, чем дольше пауза. Мозг, отключающийся вместе с остановкой сердечной мышцы, быстро погибает без доступа крови. Стоит чуть дольше пробыть в этом состоянии, и мозг не подаст сигнал к запуску. И тогда мнимая смерть автоматически становилась реальной.

Роман пробыл в состоянии клинической смерти три минуты. Это был очень долгий срок. Но ему удалось вернуть себя к жизни.

Вопрос был в том, не напрасны ли его усилия. Ибо, если обман раскроется, больше этот фокус не пройдет. И тогда Мигель превратит его в вопящий кусок мяса.

Считая удары сердца, Роман одновременно напрягал слух. Он мог долго притворяться мертвым. Главное, чтобы его не подвергли дополнительной проверке.

В помещении, как он установил через минуту, никого не было. Стало быть, они решили, что он мертв, и бросили за ненадобностью.

Это хорошо.

Правда, неизвестно, как с ним поступят дальше. Но Роман надеялся, что худшее осталось позади.

Послышались голоса.

Он сосредоточился на биении сердца. Не давать ему биться чаще тридцати ударов в минуту. Это главное.

Открылась дверь.

– Смотри, и правда загнулся, – удивленно сказал Шон. – Экий слабак.

– Они думали, он из ЦРУ, – отозвался Люк. – А я сразу просек, что он не при делах.

– Мигелю только дай до кого-нибудь дорваться, – сказал Шон, дотрагиваясь до окровавленного уха Романа.

Тот едва удержался от того, чтобы не рвануться в сторону.

Не хватало еще, чтобы они начали издеваться над покойником!