— Ночь была, темно. Не вечер уже, это точно, ночь. По телеку уже давно новости прошли.
— Значит, сильно после десяти. Он там ничего не видел, около дома?
— Видел, машину. Она как раз отъезжала от дома. Кольке и интересно стало, кто это к старикам приезжал, вот он и завернул. Еще сказал, что видно тот, кто приезжал, по жбану деду и дал.
— Откуда ты знаешь, что его убили эти, с машины? — не поверил Колодников.
— Да Колька же говорил. Тот еще свеженький был, кровь еще из башки текла.
— А второй раз он, когда за бутылкой пошел? Сколько тогда время было?
— А, это я помню, — она взглянула на старинные ходики с давно не работающей кукушкой. — Да шести еще не было.
— Понятно. Давай, приводи своего кента в чувство, чтобы сегодня больше не пил. Вечерком мы подъедем, снимем показания. Он тебе кто, сожитель?
— Почему сожитель? — обиделась Любка. — Муж.
— Постой, его как фамилия?
— Цепляев.
— А ты кого убила?
— Сашку.
— Цепляева?
— Ну да, старшего его брата.
— И живешь с младшим?
Дама ухмыльнулась, и, затянувшись папиросой, весело продолжила:
— А чё такого? Хрен ровесников не ищет. Там у них еще трое меж ними, между Сашкой да Колькой, да Валька еще, сестра ихняя, младшенькая, сука подколодная, проститутка е… Чё мне, нельзя жить с тем, кто младше?
Колодников засмеялся, и махнул рукой.
— Ладно, живи как хочешь и с кем хочешь.