— Занимаем места согласно купленным билетам, — сам себе скомандовал Костас и уселся на переднее пассажирское кресло.
Отцепив трос, Чен завел мотор и повел машину в сторону столицы. На подъезде к городу он остановил джип и вышел на шоссе.
— Садись за руль, езжай и делай, как договорились. Тачку брось где хочешь, только ключи забери.
— Номера свинтить? — поинтересовался киприот.
— Незачем, — махнул рукой Чен.
— А ты?
— У меня свои дела.
Костас сел за руль и уехал; Чен свернул к морю и направился на частный аэродром. Там стоял небольшой гидросамолет, который Джекки предварительно арендовал на чужое имя. Осмотрев самолет — потрепанную, но еще годную для полетов «Бич-Бонанзу», — Чен скрылся с хозяином в ангаре, чтобы оформить аренду. Заполнив графу в регистрационном журнале и полетный лист, владелец ангара попросил у китайца удостоверение пилота.
— Пожалуйста, — вежливо ответил тот, и между глаз хозяина уперлось дуло черного «Клока». Другой рукой Чен протянул несколько крупных купюр.
— Квитанции не нужно. И сообщать никому не нужно. Будьте любезны, примите, — все так же вежливо добавил Чен, затем спрятал пистолет, забрал полетный лист и направился к своему самолету.
Через десять минут заправленный гидроплан разогнался, прочертив белую дорожку по спокойной воде, сделал разворот над берегом и ушел куда-то в сторону от столицы.
Однако перед тем как войти на стоянку самолетов, Чен позвонил по сотовому — в представительство американской компании «Лорал», место работы Патриции Фергюсон. Переговорив с ее шефом, он сделал еще один звонок — в Соединенные Штаты Америки, в город Даллас, штат Техас.
В Соединенных Штатах Америки, в районе города Дампа, штат Флорида, летел такой же гидросамолет «Бич-Бонанза», только новый. Принадлежал он местной летной школе. Самолет пилотировал молодой араб — у него было мягкое круглое лицо, большие очки в старомодной черепаховой оправе. В нагрудном кармане кожаной пилотской куртки лежал паспорт гражданина Саудовской Аравии. Под крыльями «Бонанзы» проплывала плоская земля Флориды — озера, проложенные по дамбам дороги, заросшие кипарисами болота, полные аллигаторов. Самолет пошел на посадку, тогда курсант передал штурвал инструктору. К отработке посадки араб относился до странности равнодушно.
«Любой полет начинается взлетом, но не каждый оканчивается посадкой» — любят говорить летчики. Разве арабский курсант не хочет быть летчиком? — недоумевал инструктор. Тогда зачем он учится? Но все, кроме посадки, клиент постигал старательно, и американцы учили его хорошо. «Тщательно выполняй свою работу, и ты сделаешь доброе дело перед Богом» — таким было жизненное кредо протестанта-инструктора. Но не зря говорят: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным».
— Что это за шум? Снова они? — спросила Крыса, имея в виду поисковую группу.
— Нет. Будет дождь.
Патриция покрутила головой, глубоко втянула ноздрями воздух, счастливо улыбнулась:
— Господи, вся мужиком пропахла! Слушай, давай поедим. Устроим семейный обед, — предложила она, развернув пакет с продуктами. — Да, тут не густо.
— Какое меню?
— Ветчина и... ветчина, — ответила Крыса, открыв банку. — Что выберешь?