– Ошибаешься. Звали. Люди, которых твои подельники захватили в заложники. Мы освободили своих соотечественников и не имели никакого желания воевать с вами.
Молодой афганец спросил:
– Я умру?
Тимохин не стал лгать:
– Да, юноша, и совсем скоро. Так что молись.
– Я – воин, я должен умереть с оружием в руках, тогда на небесах меня ждет почет.
– В рай мечтаешь попасть?
– Дай мне автомат. Я должен умереть с оружием в руках.
– И чего тебе не жилось нормально, мирно? – вздохнул Тимохин. – Ладно, ты сделал свой выбор.
Полковник поднял автомат раненого боевика, отсоединил магазин, передернул затворную раму, выбросив патрон из патронника, положил автомат на грудь умирающего моджахеда:
– Держи… воин! Теперь Всевышний с распростертыми объятиями примет тебя там, на небесах, куда ты так стремился.
Афганец ничего не ответил, он закрыл глаза, сжав одной рукой цевье автомата. Тимохин отошел от него, достал рацию:
– Внимание всем: отход по вершинам на запад. Остановка и спуск по моей команде. По-прежнему отслеживать подходы к ущелью. Вперед!
Боевые группы снялись с позиций и колоннами направились на запад, уходя от места расстрела банды Нури Хамиза.
Пройдя двести метров и увидев, что ущелье расширяется, образуя площадку, вполне пригодную для приема вертолета, Тимохин извлек из кармана рацию и попробовал вызвать Крымова:
– Крым на связи!
– Это «Орион»! Банда Хамиза уничтожена. Всего тридцать два человека, включая главаря. Я же говорил, что духи придут сюда и мы опередим их.
– А кто спорил, Саня?
– Давай сажай бойцов Пуштуна на борт и поднимай «вертушку». За перевалом выйдете к ущелью. Пройдете над ним и увидите нас. Вот только возьмет ли столько человек «Ми-8»? У него же еще и кассеты с «НУРСами» на пилонах висят?
– Родионов говорит, – подготовь и обозначь площадку, остальное не твоя забота.