— Хорошо. Я все сделаю. На снимке указана дата. Как я получу свои деньги, ведь в это время вы будете за границей?
— Мой шофер свяжется с вами. Можете прислать к нему курьера, как делали раньше. Только не женщину, чемодан будет увесистым. Семьсот тысяч — сумма солидная, в газетку не завернешь.
— Я сам приду.
— Ваше дело.
— Кто этот парень на фото?
— А это уже не ваше дело. Закройте за мной дверь.
Гость ушел. Иван просидел в квартире еще полчаса, пил.
— И опять только саквояж! — обозлилась Лиза. — Черт!
Она налила себе водки и выпила. Ей не хотелось верить услышанному, но все выглядело слишком убедительно.
— Почему ты решила, что к Ивану приходил мой отец?
— Я ничего не решила, пока в общежитии ты не рассказала свою историю. Я видела твоего отца раньше, когда мы готовились к экзаменам у тебя дома. Он хромает, когда ходит в домашних туфлях. У него одна нога немного короче, так?
— И что из этого?
— Лежа под кроватью, я видела только брюки и ботинки. Так вот, ботинки гостя мне показались странными. Один обыкновенный, а на втором каблук выше на три сантиметра. Тогда я этому не придала значения, не до того было. Но на следующий день я поехала к Наркомату иностранных дел. Я искала шофера, которому передавала от Ивана железные коробочки из-под монпансье с золотыми монетами. И я его нашла. Два часа проторчала в булочной-кондитерской напротив стоянки, наблюдая за его машиной через витрину. Когда появился твой отец и сел в эту машину, я глазам своим не поверила.
— Ты меня убила, Клавка!
— Нет, Лиза. Ты этот узел распутала раньше меня, когда высказала свое предположение майору Рубеко, брату Алексея. Он тебе правильно сказал: «Дело намного сложнее, чем кажется на первый взгляд». Кстати. Дело об убийстве в Марьиной Роще вел майор Рубеко. Брата Ивана осудили на семь лет. Я присутствовала на суде по требованию Ивана, а потом докладывала ему. И последнее, что мне удалось узнать уже перед самым нашим отъездом. Иван женат на сестре убитой. Он был женат, когда мы познакомились. У Ивана и его брата жены — сестры. Родные. Вот с таким человеком свела меня жизнь. Теперь я еду на Дальний Восток. Поеду куда угодно, хоть на Северный полюс, но как можно дальше от кошмарного болота, где нормальные люди жить не должны.
Девушки допили водку, спать ложиться не стали. В эту ночь Лиза выкурила свою первую папиросу.
Порезов на следующий день было значительно больше. Лизу отстранили от хлеборезки, фельдшер велел ей разносить пайки. Вагоны открывали по одному. Когда открыли четвертый, люди там зашумели. Охранники выставили винтовки штыками вперед.
— Мор у нас! Гляньте сами, — услышала Лиза.
Фельдшер, закутав рот и нос шарфом, забрался в вагон,
но очень скоро спрыгнул на насыпь, велел закрыть двери и приказал:
ebooksa