– Но все-таки, – настаивал тот.
– Мне поручили его достать. Вот я и раздобыл! – обезоруживающе улыбался Саторпин. – Только ведь меня еще и фальшивым снабдили, – разоткровенничался капитан, – а когда момент подходящий подоспел, так я его на поддельное подменил. А настоящее копье здесь вот спрятал, – кивнул Саторпин в кучу мусора. – Пусть теперь со мной всегда будет.
– А ты молодец, – одобрительно протянул гусар, – не ожидал я от тебя подобной прыти. Свой человек! Все по-тихому. Вон оно как у тебя сложились. Наши побрякушки напротив твоей вещи просто мусор! Теперь я понимаю, почему ты от всего остального решил отказаться. Дай глянуть! – вспыхнули азартом его глаза.
– Только ты осторожнее, – предупредил Саторпин, протягивая копье, – вещь уникальная, сам понимаешь!
– Как не понять, – не скрывая восторга, принял копье старший лейтенант. – А тяжелое! Кто бы мог подумать. Сказал бы кто-нибудь, так ни за что бы не поверил.
По собственному опыту Саторпин понимал, что в этот самый момент старший лейтенант утратил способность к размышлению, копье полонило его чувства, завладело разумом. Пройдут долгие минуты, прежде чем гусар сумет обрести себя прежнего. Старший лейтенант как будто бы не дышал, во все глаза рассматривая Священное копье. Если так вдуматься, то, в сущности, в нем не было ничего особенного, всего-то облагороженный кусок железа. В Древнем Риме таким копьем владел каждый центурион. И ни один из них не относился к нему столь трепетно, ведь это был всего-то символ офицерской власти, столь же обязательный, как пояс или шлем.
– Гера, ты его на свет посмотри, – подсказал Саторпин, – оно совсем другим будет. Цвет поменяет.
– Не может быть! – восхищенно протянул старший лейтенант.
– Сам удивляюсь, – признался капитан, – но так оно и есть. Может, от золотой пластины, а может, еще от чего.
– Посмотрим, – уверенно шагнул старший лейтенант к свету, приподнимая копье.
Перешагнув границу света и тени, старший лейтенант приподнял копье. Сумрачный свет неровной волной лег на золотую пластину, выпятив глубокими тенями неровности, узкой блеклой полоской прошелся по короткому древку. В темноте оставался лишь удлиненный заостренный наконечник. В какой-то момент лицо старшего лейтенанта выглянуло из полумрака (в тени оставалась его шея, будто произраставшая из черноты), и Саторпин увидел помертвелое лицо гусара, словно бы высеченное из куска мрамора. Отключившись от внешнего мира, старший лейтенант рассматривал историческую реликвию.
– Действительно, будто бы красные блики пошли. К чему бы это?
Отступив на шаг, Саторпин нагнулся и вытащил из-за голенища нож. Повернувшись, старший лейтенант спросил, нависнув над капитаном, будто бы скала:
– Слушай, капитан, а тебе зачем копье-то? Ведь с ним морока одна. Вдруг кто увидит. Хлопот не оберешься, за такое могут и под трибунал подвести. Отдай ты мне его, а то продай!
Длинное тонкое лезвие ножа привычно упряталось в рукаве гимнастерки, болезненно царапнув кончиком ножа кожу.
– Не могу, – отвечал Савва Саторпин, – слишком дорого оно мне досталось.
– Хочешь, я тебе за него разного шмотья дам, – наседал старший лейтенант. – Давай с тобой поменяемся, я тебе…
– Зачем мне твое шмотье, – брезгливо скривился капитан, выкинув вперед руку.
Нож вошел легко, как если бы вся рука провалилась в брюшную полость. Губы старшего лейтенанта скривились от боли. Некоторое время он пытался вдохнуть в себя глоток воздуха, остановившегося где-то в грудной клетке и, не добившись желаемого, качнулся к стене, пытаясь отыскать опору, а потом медленно стал оседать на пол.
– Су-ука! – выдавил он едва слышно.
ebooksa