Морские дьяволы

«Тюлени»? Водолазы-ремонтники? На анализ степени опасности не оставалось времени. Голыми пальцами я вытянул из кармана сверло и вставил его в зажим электродрели… Аквалангист с горящим подводным фонарем в руках приблизился настолько, что я смог рассмотреть его очертания. Судя по отсутствию пузырьков отработанного воздуха, за спиной аквалангиста был не обычный акваланг, а специальный дыхательный аппарат замкнутого цикла – отличительный элемент специального снаряжения боевых пловцов. У меня отпали последние сомнения. Ко мне плыл американский «тюлень»…

Я нацелился острием сверла в полимерную пластину внешней обшивки и нажал кнопку дрели. Дрель вновь зажужжала, и сверло начало медленно погружаться в слой защитного покрытия… «Тюлень» наконец понял, что происходит. В первый момент он, очевидно, принял меня за своего коллегу, ведь мой гидрокомбинезон и прочая экипировка мало отличались от его собственной. Но стоило мне начать сверлить обшивку «Атланта», как он сообразил, что перед ним оказался враг. Американец сейчас же переложил свой фонарь в левую руку, а правой выхватил из ножен боевой нож. Но в этот момент снизу, со дна дока, его внезапно атаковал Данил. Он вынырнул так неожиданно, что противник даже не успел сгруппироваться. Через секунду они закружились в водовороте отчаянной схватки…

Протяжный металлический скрежет известил меня, что сверло насквозь прошло слой защитного покрытия и уперлось в экспериментальный металлический корпус «Атланта». Все! Можно уходить. Я выдернул сверло из пробуренного отверстия, достал его из зажима электродрели и, спрятав в карман на грузовом ремне, застегнул его клапан. Дрель – часть выданного нам специального снаряжения, за которое придется отвечать, но сейчас она только мешает. Я отвязал страховочный шнур электроинструмента и оттолкнул дрель от себя. Освободив руки, выхватил свой водолазный нож и устремился на помощь Данилу, но вмешаться в поединок не успел. Завязавшийся рукопашный бой внезапно прекратился: Данил отпрянул назад, а его противник в облаке крови пошел ко дну доковой камеры. Я облегченно перевел дух и в этот момент увидел за спиной Данила еще три стремительно приближающихся к нам световых пятна. Еще три американских «тюленя» спешили нам наперехват. Данил их, похоже, не замечал, потому что продолжал смотреть на мертвого «тюленя». Я схватил его за руку и, увлекая за собой, быстро поплыл к стене дока, где, по моим расчетам, остался спущенный в воду провод. Если мы успеем скрыться за барьером осветительных прожекторов, то преследователи на какое-то время нас потеряют. Надо успеть!.. Обязательно надо успеть!..

БИЗЯЕВ

03.41

Когда Стас зацепил своим аквалангом за лопасть гребного винта, раздался такой скрежет, словно загремело пустое железное ведро. Не услышать под водой такой удар мог только глухой. Поэтому я сразу понял, что надо ждать гостей. И когда Стас принялся осматривать кормовую часть «Атланта», я нырнул в глубину и притаился, прижавшись к внешнему обтекателю вертикального кормового руля, чтобы одновременно следить за Стасом и за окружающим его водным пространством…

Стас действовал споро и, быстро отвинтив крепежные винты, снял блок АЗУ с обшивки атомохода. Правда, потом у него возникла заминка. Он никак не мог вытащить бур из кармана грузового ремня. Я даже принялся мысленно торопить его и в этот момент заметил пятно света, движущееся от носовой части к корме атомохода. По мере его приближения я понял, что свет идет от мощного ручного фонаря, который держит в руках американский «тюлень». Стас тоже не мог не заметить появления незваного гостя. Но когда я взглянул на моего друга, то позавидовал его выдержке. Видя, что за ним наблюдает американский боевой пловец, Стас как ни в чем не бывало вставил сверло в электродрель и принялся дырявить обшивку «Атланта». Американец, наверное, обалдел от такой наглости. Но потом все же овладел собой, достал нож и ринулся на Стаса. Меня он не заметил, и это была его ошибка. Правда, когда я вынырнул из глубины, он с похвальным проворством развернулся и выбросил в мою сторону удлиненную ножом руку. Он действовал очень умело, но все же эффект внезапности оказался на моей стороне. Это позволило мне парировать удар американца и ответить ему тем же. Он отбил мою руку, но я все же успел полоснуть его по локтю. Вода сразу же окрасилась кровью, которая сочилась из разрезанного рукава гидрокомбинезона американца. «Тюлень» направил мне в лицо луч своего фонаря. Он старался меня ослепить. И если бы я не понизил до предела яркость своего акваскопа, ему бы это удалось. Пойдя на тактическую хитрость, я сделал вид, что действительно ничего не вижу: для наглядности закрыл лицо левой рукой и отвернул голову в сторону. Решив, что я полностью дезориентирован, «тюлень» вновь выбросил в мою сторону вооруженную ножом руку, целясь острием мне в грудь. Но, когда он уже, очевидно, представил, как пронзит меня своим штыком, я резко крутанулся в воде, пропустив мимо себя его нож, и перехватил запястье «тюленя» своей левой рукой. Американец понял, что его провели, и, рванувшись назад, ударил меня коленом в живот. Но этот удар оказался последним. Следующим движением я вонзил лезвие своего ножа в горло противника. За стеклом водолазной маски расширились его глаза, а затем хлынувшая из раны кровь плотным облаком укутала «тюленя». Его пальцы разжались. Он выпустил из рук фонарь и собственный боевой нож и вслед за ними пошел ко дну.

Он погружался и погружался, оставляя за собой широкий кровавый, похожий на столб дыма след. Я понимал, что мне нужно оглянуться, ведь этот «тюлень» мог быть не один, но я продолжал тупо смотреть, как тонет убитый мною человек. Он ни в чем не был виноват, но препятствовал выполнению важного задания. Более того, сам стремился убить меня и Стаса, потому что этого требовал данный ему приказ. Он сам выбрал свою судьбу, став боевым пловцом!

Убитый мною «тюлень» уже исчез из виду, в воде остался только его кровавый след, но я по-прежнему смотрел в глубину. Наверное, смотрел бы и дальше, если бы меня не дернул за руку Стас. Я увидел, что у него в руках нет электродрели, и понял, что он уже высверлил образец защитного покрытия. Самое время выбираться из дока, тем более что, оглянувшись назад, я увидел еще трех «тюленей». Эти трое уже не испытывали никаких сомнений и, приближаясь, заранее рассредоточились для атаки.

Стас плыл к стене дока, и я устремился за ним. На несколько секунд корма «Атланта» заслонила нас от преследователей. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы нырнуть в лучи осветительных прожекторов. Я вспомнил, как погибший «тюлень» пытался меня ослепить. Пусть теперь его приятели поищут нас за световой завесой! Я оглянулся назад: трое «тюленей» как раз выплывали из-за кормы «Атланта». Судя по тому, как лучи их подводных фонарей заметались по сторонам, они нас действительно потеряли. Я обернулся к Стасу. Он уже был возле провода и энергично махал мне рукой. Чего он ждет? Забирался бы быстрее на стену! Или ему нужно помочь? Я подплыл, собираясь его подсадить, но Стас оттолкнул мои руки и указал на стену. Мне лезть первым?! Ну уж нет. Я отрицательно мотнул головой, но он потряс передо мной стволом пистолета и снова указал на стену. Понятно. Второе правило работы в паре: отход прикрывает тот, у кого еще остались патроны. У меня же вообще не было пистолета, и я понял, что Стаса мне не переубедить. Иногда он бывает чертовски упрямым. Я ухватился руками за свисающий провод и полез на стену.

Упираясь ластами в стальные листы, я отталкивался от них, затем перехватывал провод руками и тянул себя вверх. В общем, я карабкался довольно быстро и за несколько секунд преодолел половину пути. И все же, как я ни спешил, но опередить американских «тюленей» мне не удалось. Когда я был уже у верхней кромки стены и мне оставалось только протянуть руку, чтобы схватиться за нижний прут ограждения, один из «тюленей» вынырнул из воды прямо перед Стасом. Стас ткнул его в лицо стволом пистолета и сразу же спустил курок. По доку прокатился грохот выстрела. Я увидел, как брызнули во все стороны осколки стекла водолазной маски американца, а он сам, взмахнув руками, на полметра отлетел назад. Разметав в разные стороны руки, «тюлень» спиной вперед ушел под воду. Увидев, что я уже держусь двумя руками за ограждение пешеходного карниза на вершине стены, Стас сунул пистолет в кобуру, поймал свисающий провод и вслед за мной полез на стену. Я перемахнул через невысокий решетчатый барьер и, крепко встав на карнизе, тоже ухватился двумя руками за провод, чтобы втянуть Стаса наверх.

– Стой! Руки вверх! – раздалось совсем рядом со мной.

Я обернулся на голос. По карнизу ко мне бежали двое американских солдат с винтовками «М-16» в руках. Часовые! Заметив их, я чуть не присел от неожиданности.

– Руки вверх! – повторил солдат, который бежал первым, и совсем некстати добавил: – Лицом на землю! – хотя вокруг было только железо да морская вода.

Голос у него был отнюдь не повелительный. Скорее испуганный. Не так уж часто ему приходилось сталкиваться с «морскими дьяволами». Думаю, никогда. Но для большей убедительности, а может, просто от страха, он вскинул свою автоматическую винтовку и навел ее на меня. Палец американца дрожал на спусковом крючке, и я решил про себя: «Сейчас пальнет». Чтобы этого не произошло, я послушно поднял вверх обе руки, слегка присел и попятился назад. Но, не сделав и шага, споткнулся и с громким вскриком упал на спину. Прием был отработан на многочисленных занятиях, и падение выглядело вполне натурально. Поэтому я не сомневался, что часовой упустил из виду, как я, падая на спину, выхватил свой водолазный нож.

– Лицом вниз! – скомандовал часовой.

На этот раз его команда прозвучала более осмысленно. Справился с первым страхом? Или мои поднятые вверх руки усыпили его бдительность? Опираясь на металлический настил, я встал на четвереньки и сделал вид, что собираюсь перевернуться на живот. Но вместо этого перекатился к часовому и ударом ноги сбил его с ног. Парень тут же опрокинулся на спину и выбросил свою винтовку, которая где-то далеко за внешней стеной дока плюхнулась в воду.

Второй часовой в этот момент был метрах в пяти от меня. Увидев, что случилось с его напарником, он вскинул к плечу винтовку. Его руки тряслись, и ствол винтовки ходил из стороны в сторону. Но часовой, похоже, даже не задумывался, что вместе со мной может нашпиговать пулями своего приятеля. Правда, я не дал ему такой возможности, когда метнул зажатый в руке нож. Нож вонзился американцу под левую ключицу. И хотя я целил в сердце, но, когда рука дрогнула, даже обрадовался, что не взял новый грех на душу. Рана несмертельная, и солдат наверняка выживет. Он отпрянул назад и, чтобы не упасть, схватился за поручень ограждения. Удержать «М-16» одной рукой еще можно, но стрелять из винтовки уже нельзя. Часовой даже не пытался этого сделать. Я подбежал к нему, смешно шлепая ластами по карнизу, и вырвал оружие. Выдернул из раны свой нож – оттуда хлынула кровь, забрызгав мой гидрокомбинезон и полевую форму американского солдата. Он попытался зажать рану правой рукой, но так и не сумел. Ноги у него подогнулись, он сполз по ограждению вниз и, опустившись на колени, окончательно потерял сознание. И тут у меня в мозгу вспыхнуло: Стас!

Я перегнулся через ограждение и увидел своего командира, который корабкался на стену. В воде, прямо под ним, два американских «тюленя», выставив из воды руки, целились в моего друга из реактивных пистолетов. Выстрелить прицельно, балансируя ногами в воде, очень трудно. Но Стаса от «тюленей» отделяло всего каких-нибудь пять метров, а в руках у них блестели пятизарядные «хеклер-кохи». В общем, у Стаса не было никаких шансов.

Захваченная у часового винтовка кардинально изменила положение. Я направил ее ствол вниз и дал длинную очередь по воде. «Тюлени» мгновенно нырнули. Вряд ли я кого-нибудь из них зацепил, да я и не ставил себе такой задачи. Однако американцы поняли – из воды им лучше не высовываться.

Стас благополучно добрался до карниза. Я поспешил к нему и чуть не наступил на ногу солдата, которого я сбил боковой подсечкой. Он в страхе подался назад и совершенно самостоятельно, без всякой команды поднял вверх руки. Я направил на него ствол винтовки, потом указал на истекающего кровью напарника и приказал: