— А что эксперты?
— Подрыв очевиден. Кровь возьмут на анализ. Фрагменты тела принадлежат Рахманову. Это пока все.
— Протокол составлять будем?
— Нет. Подождем до утра. Все. Катитесь назад.
Милиционеры вернулись в свою машину.
Пустовалов подошел к экспертам.
— Закончите работу и отправляйтесь в участок.
Пожилой мужчина с фонарем приподнялся с корточек и сказал:
— Предварительная версия есть, но утверждать ничего не буду.
— Говори, Савелич.
— Роса на дороге выступила, сильное испарение. Проявились следы. Мы их сфотографировали. Максим Рахманов шел от своей машины вперед. Судя по всему — к тому месту, где стоял грузовик. Протекторы от колес грузовика слева у обочины остались. Четкие. Значит, машина стояла на месте. Но вдруг следы лейтенанта обрываются. А взрыв произошел в пяти метрах от его следов. Человек не может прыгать на такие расстояния.
— И что ты хочешь сказать, Савелич? Что у Рахманова крыльев не было? Или что ангелом он не был?
— Там, где оборвались следы Рахманова, проходят следы от колес джипа. Аккурат между ними. Если машина ударила его сзади по ногам, то он мог взлететь и без крыльев. Только скорость машины должна быть очень высокой. Нашу версию может подтвердить только осмотр бампера джипа. Ребята говорили, что его бросили где-то поблизости.
— А как же произошел взрыв?
— От удара чека оторвалась от гранаты. Я же предупреждал твоих ребят, чтобы они не привязывали их к поясу. Не на войне же.
— Я тебя понял, Савелич. Поезжай, глянь на джип, но в кабину не лезь. Я сам ее осмотрю, но позже.
— Твое слово для нас закон, Рома.
Пустовалов направился к своей «девятке». Сев за руль, он открыл ящик для перчаток и достал из него сотовый телефон. Пользоваться рацией, которая прослушивалась всеми патрулями, майор не стал.
Набрав нужный номер, он ждал. Ответили на другом конце не сразу.
— Требухин слушает.