— Был такой запрос? — поинтересовался Трифонов у Камышева.
— Запрос был. Но я его не читал, переадресовал Згуриди. Мы можем уточнить состав обслуги у церемониймейстера.
— Да, пожалуйста. Пусть представит список обслуги и проверит, все ли на местах.
Камышев отдал приказ кому-то из своих помощников.
Трифонов вновь обратился к Пуартье, которого ему все время хотелось назвать Чаровым.
— С чем связана неприязнь французской стороны к кавказцам? Не так их много во Франции. Париж не Москва и не Санкт-Петербург.
— Не знаю, как вам объяснить. Это ожерелье считается символом победы, власти и силы. По легенде оно когда-то принадлежало победоносной царице Тамаре, а в начале девятнадцатого века, когда западная Грузия присоединилась к России, ожерелье было передано в дар русскому императору. Исторические документы этого не подтверждают. В реестре ценностей дома Романовых оно никогда не упоминалось. Но грузины в течение двух сотен лет пытаются отыскать это ожерелье и вернуть его в лоно церкви, где оно хранилось. Легенда гласит, что, если ожерелье находится в Грузии, государству ничего не грозит и оно будет процветать. Многие серьезные политики сегодняшней Грузии в это верят. Скорее всего, от отчаяния и собственной беспомощности. На ожерелье покушались неоднократно. Тогда мой прадед положил его в банковский сейф на вечное хранение. По его завещанию, которое соблюдается и поныне, ожерелье достают из сейфа только на свадебные церемонии членов семьи.
Появился тот самый церемониймейстер, которого ждали. Он представился Куликовым Сергеем Николаевичем.
— Все ваши люди на месте? — спросил Трифонов.
— Нет, не все.
— Кого же не достает?
— Официанта Сухошвили, швейцара Меладзе и гардеробщика Ахвледиани. Остальные все здесь.
Трифонов взглянул на генерала.
— А ваш охранник, Дмитрий Иваныч, часом, не грузин был?
— Нет, русский. Цветков. Артем Цветков.
К Трифонову подошел Куприянов и склонился к его уху.
— Ники нигде нет. Фирма подарила ей машину. Белый «ягуар». Ее тоже нет.
Трифонов кивнул.
— Я так и думал. Ладно, будем тянуть время.
— Зачем?