– У вас же всё было несерьёзно, – пробормотал я. – И ты же с ним перестала… встречаться… когда мы познакомились…
– Не сразу, – сказала Ольга, глядя мне в глаза. – Я между вами выбирала. Забеременела от него, но он сказал, что жениться не намерен. Пришлось выбрать тебя. Извини. Но это не твой ребёнок, и ты не имеешь права рисковать его жизнью.
Я молчал. Было так тихо, что даже в ушах звенело.
Только зачем-то завывал однорукий восставший, бродящий среди танков.
– Уэ-э-э! Уэ-э-э!
Вот зачем он это делает?
Других зовёт?
– Ты извини, но так часто случается, – сказала Ольга.
Я переложил тесак в левую руку и очень спокойно дал Ольге пощёчину.
Она замолчала. Смотрела на меня, будто не веря в произошедшее.
Мы даже не ругались никогда.
Ребёнок на груди у Ольги тихо захныкал.
– Мы убежим отсюда, – сказал я. – Выберемся на дорогу, нас никто не догонит. А там… потом поговорим. По паспорту ты моя жена, а он – мой сын, ясно? И я буду решать, что нам делать. Так тоже часто случается.
– Денис… – сказала Ольга.
– Потом, – сказал я. – Времени нет. Я впереди, ты за мной. Поняла?
Ольга кивнула.
– Не урони… своего сына, – добавил я.
Может быть, я зря добавил это слово. «Своего». Порой любое слово может стать очень гадким.
– Пошли, – сказал я, подталкивая Ольгу к двери. Она послушно шла. – На счёт три. Раз, два… три!
Я распахнул дверь, и мы выбежали на бетонную площадку, где навсегда застыли старые танки.