Удар мечом

Тогда же Ива познакомилась с Виктором Яновским, впоследствии сотником Бурлаком. Учился в Краковском университете. С приходом немцев учебу прекратил, активно участвовал в нашем движении. Прошел специальное обучение в школе в Австрии, работал на гестапо.

С его помощью Ива устроилась переводчицей в гестапо. Знает, кроме украинского, польский и немецкий языки. Сообщала ценные сведения СБ.

Виктор Яновский для любовных встреч с Ивой использовал одну из нелегальных квартир. В то же время убедил ее стать любовницей одного из высокопоставленных чинов гестапо. Это помогло ему выдвинуться по службе.

В 1944 году получил приказ уйти со своей сотней в леса. Действовал на территории Жешувского воеводства, часть населения которого украинцы. Сотня Бурлака выполняла приказ любыми путями помешать переселению украинцев, проживавших на территории Польши, на Украину[38].

В 1943 году отец Ивы умер. После его смерти Ива отдавала все свои силы организации. В 1945 году перешла на нелегальное положение и присоединилась к сотне Бурлака. Принимала участие во многих акциях, в частности в уничтожении отделений милиции на территории Жешувского воеводства в Польше.

Сотня Бурлака пыталась через Словакию прорваться на Запад. Но Бурлак был убит, сотня разгромлена. Ива получила приказ уйти на территорию Украины для продолжения борьбы. Возвратилась вначале в Краков, где заявила, что была в фашистском концлагере, потом в лагере для перемещенных лиц в Западной Германии. Предъявила властям соответствующие документы и справки. Получила, как украинка, разрешение на переселение на Украину. По линии организации была снабжена инструкциями, явками и паролями. Можно предполагать, что имеет конкретное задание. После возвращения поступила на учебу в институт, чтобы обеспечить себе «крышу».

Пользуется доверием у некоторых руководителей организации. Отмечаются личная храбрость Менжерес, опыт, ее убежденность и решительность. Награждена Золотым и Серебряным крестами.

По характеру крутая, замкнутая, склонная к истерике. Иногда ведет себя вызывающе, поэтому ее перевоспитанием занимается комсомол. Руководители института и общественных организаций считают такое поведение нормальным, так как, по их мнению, Менжерес росла в буржуазной среде.

…Две биографии. Два пути, схожие и не схожие друг с другом. Сведения были собраны по крошке теми, кто в этом был заинтересован. Но даже они не смогли бы сказать, что здесь правда, а что — из области специально разработанных легенд.

Чтобы доля не чуралась

Ива простила Оксане те неприятные минуты, которые ей пришлось пережить во время визита Кругляка.

— Я же не знала, кто ты, — оправдывалась потом Оксана. — Мне приказали, а в таких случаях не рассуждают.

— Успокойся. Каяться будешь перед смертью, — ответила ей Ива. — Ты поступила правильно. Единственное, что могу сказать, — действовала не очень умело. Будь на твоем месте дивчина поопытнее, так она сразу бы меня на тот свет отправила…

Жили они дружно, делили пополам хлеб и соль. У Ивы водились деньги, зато родители Оксаны бесперебойно слали своей доченьке продукты. Время от времени приезжали деревенские родственники Оксаны, передавали бесчисленные приветы, оставляли увесистые торбы с салом, яйцами и прочей снедью.

Однажды поздно вечером зашел на огонек Северин. Был он чем-то расстроен, поглядывал исподлобья. Оксана пригласила было садиться, а Ива начала ругаться — она не могла допустить такого грубого нарушения конспирации. Оксана успокоила:

— Не турбуйся, все знают, что Северин мой земляк, так что ничего особенного, если и проведает.

— Я «чистым» пришел. Трижды проверился, — сказал Северин. И жалобно попросил: — Не гоните меня, девчата. Тошно на душе, будто ведьмы там поселились — так и скребут когтями.

Северин достал из кармана бутылку водки, поставил на стол. Оксана побежала на кухню готовить закуску.

— Такое ощущение, что вот-вот попаду в капкан и тогда все кончится — и жизнь и небо голубое.

— Даже если нас не станет, жизнь все равно не остановится, — тихо сказала Ива, — может, никто и не заметит, что нас нет.