– Принес! Во какая! Здорово, мужики!
Сема был истинный красавец – высокий, черноволосый, мускулистый, сорокалетний атлет с лицом голливудского героя. Прозвище имел Американец, потому что в бурные девяностые умудрился оказаться в Штатах и там по стандартному контракту работал на строительстве небоскреба сварщиком. Эпопея в Америке ничего, кроме насмешек и двусмысленных вопросов о сексуальных контактах с афроамериканками, юноше не принесла. Ему до сих пор приходилось давать подробный отчет жаждущим правды россиянам.
Ополовинив емкости с алкоголем и поглотив Вовкину закуску, сборище уже не говорило о предстоящей работе в квартире, а обсуждало отвлеченные вопросы. Геннадий слушал с упоением – о ворах и отце не думалось, было только вот это – общение с бывалыми мужчинами, в чем-то неудачниками, но в чем-то очень сильными… «Как в армии! – подумал он. – Все разные, и все вместе!»
– Я, вообще, не люблю, когда в мужской компании про секс с женами рассказывают! – говорил Сема Американец. Ну, ладно, про случайные связи – для смеха. А так… Не понимаю. Наш Снегирев Федор Палыч, ну, поняли, о ком я…
– Я же с детства знаю его жену – Лидию Арнольдовну. Все же ее знаете? Такая суровая леди, представительная. А тут Федор Палыч в подробностях описывает это великолепие… Нехорошо как-то!
У всех уже заплетались языки. Алкоголь вершил свое страшное дело по полной программе.
Через некоторое время, окончив распитие, все расположились, в том числе и Геннадий, где пришлось – на полу, по углам… Послышался громкий храп.
Геннадий был, как в бреду. Он и спал, и не спал. И вдруг сквозь похмелье услышал откуда-то издалека надвигающиеся голоса.
Скрипнула входная дверь – и голос Ирины проговорил:
– Сейчас, Леночка, посмотришь нашу новую квартиру. Странно, что Геннадий еще здесь. Я думала, он давно на службе…
– У вас на первом этаже? – Геннадий узнал голос своей помощницы Каузиной. Ишь, потеряли его, незаменимого, Ленку прислали.
– Да, на первом. Очень удобно. Плохо, конечно, что балкона нет… – И Ирина онемела при виде того, что предстало ее глазам. Придя в себя через пару минут, она изрекла голосом Зевса Громовержца:
– Что здесь происходит?
Геннадий смог только поднять голову, секунду смотрел на плавающие пятна, одно из которых было женой, а другое верной помощницей, и, больно ударившись затылком, снова уронил ее на пол, проговорив заплетающимся языком:
– Пришел Апатия! Потом все напились.
Ирина удивленно посмотрела на свою спутницу, а Каузина категорически заявила:
– Вы говорите неправильно, Геннадий Андреевич. Апатия – не пришел, а пришла. Мое второе высшее образование – филологическое. Пришла. Апатия – женского рода.
– Я не женского рода! – взревел Серега, пытаясь сесть, но тут же рухнул обратно и громко захрапел.
– Лена, один из них мой муж? – обращаясь к Каузиной, спросила Ирина.
Андрей Андреевич обедал на кухне. Он обкусал копченую куриную ножку, налил в прозрачную чашку кипятка, закрасил его растворимым кофе и стал пить вприкуску с рафинированным сахаром и мягкой булочкой, макая ее в пластиковый стаканчик со сливками.