– Ты хорошо представляешь, что такое ядерное оружие?
– Вполне. Иначе не взялся бы за это дельце.
– Выходит, тебе наплевать, в чьи руки оно попадет? Лишь бы получить хорошую цену?
– Не совсем, конечно, но… деньги для меня важнее.
Сажусь, прислонившись плечом к толстому прутку. Стирая с лица кровь, удивляюсь точности мысли старика Горчакова: «Мы слишком мало знаем о дайверах, Евгений. А дефицит информации часто оборачивается большими неожиданностями». Прямо как в воду глядел старик!
– А кто покупатель? – оборачиваюсь к Дастину.
Тот молчит. Следуя моему примеру, он принимает сидячее положение и завязывает шнурок на кроссовке.
– Не хочешь говорить?
Молчит.
– Тогда я сам скажу. Наткнувшись на потерянные при разломе корпуса субмарины ракеты, вы кинулись искать покупателя для их ядерных головных частей. И нашли. Скорее всего, это какой-нибудь зачуханный посредник, которого настоящий покупатель с арабской наружностью уберет сразу после сделки.
Кажется, я угадал, ибо Дастин забывает о шнурке и с интересом глядит на меня.
Я же спокойно подвожу свой анализ к финишной черте:
– Но главная фишка не в этом.
– А в чем?
– Увидишь, когда арабы привезут ядерную хреновину к тебе в Соединенные Штаты и рванут в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе или Нью-Йорке.
– Почему ты так думаешь?
– Да потому что твои доблестные сограждане лезут везде и всюду, силой насаждая свои правила игры. Они убивают иракцев и афганцев, они нападали на Ливан и Сирию, они прессуют Иран и Палестину, они наносят точечные удары по Сомали, Пакистану и Ливии. Так куда, по-твоему, арабы повезут купленный у вас уран?
– Возможно, ты и прав, – осторожно трогает он пальцами разбитые губы. – Да только теперь это не имеет значения. Мы с тобой обречены и не в состоянии повлиять на ход событий.
Словно в подтверждение его слов в замке овальной двери гремит ключ, и в «предбанник» карцера заходит все тот же офицер морской пехоты в сопровождении двух капралов. Офицер вооружен пистолетом, капралы несут мешки и пропиленовую веревку.
– Черт, – поднимается с полу Дастин. – Я говорил, что нам отсюда не выбраться.