— Да, — вытянувшись по-военному, кивнул Эйнштейн. Будучи неглупым человеком, химик-неудачник сообразил, во что вляпался, и хорошо понимал, что живет, пока работает; как только он не сможет или не захочет работать, с ним будет покончено. А жить хотелось.
— Ну как, у вас все в порядке? — сменив тон, спросил Логинов.
Три дня назад он звонил из Чечни во Владивосток Улдузову, приказал Ахмеду прислать самолет в Ростов и обеспечить ученых всем необходимым. Сейчас ему был позарез нужен концентрированный героин. Брусок этого зелья будет стоить дороже золота. Часть наркотика, получаемая из Китая, будет концентрироваться, переправляться в Америку и там складироваться, дожидаясь своего времени, как золотой запас. В конце концов, нужно быть готовым к любым перипетиям.
— Все в порядке, наши люди всем довольны, — донесся до Логинова голос Эйнштейна. Руководитель исследовательской группы боялся сообщить шефу, что большинство ученых глухо сидят на игле и без дозы не могут не то что работать, вообще ничего не соображают. Благо зелья у них полно.
— Вот и славно, — Александр Васильевич похлопал Эйнштейна по плечу. — Возвращайтесь обратно, готовьтесь к перелету. И смотрите, ничего не забудьте из документации.
— Как можно.
— Ну, это как предупреждение. — Логинов повернулся к телохранителю: — Алик, проводи ученого.
Очередную смену генсеков в стране учитель Александр Васильевич Логинов из провинциального городка Обнинска Калужской области никак не воспринял. Мало ли их менялось за последнее время.
Антиалкогольная программа нового генсека тоже не произвела впечатления на преподавателя истории, впрочем, как и знаменитое горбачевское «ускорение». Все это уже когда-то было.
Новый термин «перестройка» и вовсе вызвал скептическую улыбку неглупого провинциала: «Сталин тоже начинал с перестройки, а закончил кровавыми репрессиями, истребив лучшую часть интеллигенции. А этот, видно, решил покончить с оставшимися». Объявленная же «гласность» сперва вызвала у Александра Васильевича недоверие: «На дешевку ловят недовольных, дескать, пишите, сообщайте, у кого что наболело, а мы примем меры. Как же, примете против тех, кто писал».
Но время шло, а репрессий все не было, в газетах появлялись публикации о злодеяниях НКВД в годы репрессий, затем добрались до ЧК в годы Гражданской войны. И уже вовсю начали трезвонить о революционных лидерах. Ленин — разлагающийся сифилитик, помешанный на красном терроре в отместку за казнь «брата Сашки», Дзержинский — наркоман, Сталин — агент царской охранки.
Тяготевший к литературе Логинов мечтал написать крупное сочинение на манер «Вечного зова» Анатолия Иванова, чтобы вся страна зачитывалась и затем чтобы сняли длиннющий художественный фильм. Но время стремительно менялось, и уже никого не интересовали строители советской власти в какой-то глуши. Теперь в ходу была чернуха с достаточным количеством политических извращений. Порывшись в своих литературных закромах, где долгие годы собирались материалы для произведения века, в том числе о репрессиях, Логинов за месяц черкнул «историческую» повесть «Восхождение Ежова».
Включил туда несколько фактов из жизни маленького человека, дорвавшегося до кормила власти и превратившего правоохранительные органы в конвейер смерти. Эти факты были дополнены сальными историями, выдуманными самим «молодым» автором. А коллекция газетных фотографий, доставшаяся Александру Васильевичу от отца, и вовсе придала подлинный вид шедевру.
К удивлению самого автора, одно из издательств не только напечатало книгу, но еще выплатило приличный гонорар.
Едва книга вышла в свет, как домой к автору нагрянула делегация из демократически настроенных интеллигентов — и не только местных, но был посланец из самой Москвы.
— Вы, дорогой Александр Васильевич, наш рупор, — обнимая учителя истории, прокаркал красноносый толстяк, директор городской библиотеки. А столичный гость поставленным голосом объявил:
— Вот такие люди и должны представлять интеллигенцию в Верховном Совете. Как, Александр Васильевич, согласны примерить депутатский значок?
— Как депутатский? — послышался надрывный женский голос.
Все оглянулись. В соседней комнате стояла полная невысокая женщина в простом сером платье и вязаной кофте. Ольга Ивановна, жена Логинова, была учительницей в той же школе, где и Александр Васильевич, преподавала алгебру и геометрию. К писательским увлечениям мужа относилась с недоверием, а когда того издали, вздохнув, сказала: «Ой, доиграешься, Шурик».
— Да, милейшая, — обратился к Ольге Ивановне заезжий гость. — В Верховном Совете страны должны быть такие люди, как ваш муж, а не полуграмотные рабочие и крестьяне. Они-то и помогают коммунистам держать народ в узде.
ebooksa