– У меня, кстати, тетка примерно на таком же комбинате работала, – отметил Комаровский, – только там комплекс все же поменьше был. Это под Краснодаром… Так я помню, в детстве, когда из Питера приезжал, по этим теплицам полазил-побегал. Мы там в прятки играли. Хорошая была тетушка, царство ей небесное. В позапрошлом году умерла. Инфаркт.
– Какие здесь в свое время помидоры выращивали, – ударившись в прошлое, плел какую-то чушь Чингиз, – сейчас таких не купишь…
– Ну все, хватит зубы заговаривать, – поторопил его Батяня, – веди дальше.
Примолкший пленник прибавил шаг, и троица углубилась в лабиринты полуразвалившихся теплиц. Они прошли прямо, затем свернули направо, налево, снова прямо…
– Вот же забрался, – вздохнул Комаровский, – не мог где-нибудь у дороги спрятать. Впору с собой клубок брать, чтобы не заблудиться!
– Это с непривычки, – хихикнул Чингиз. – А мне тут каждый уголок знаком.
– Заметно…
Поплутав еще немного, «проводник» объявил о том, что они уже на месте.
– Вот здесь я и припрятал чемоданчик с такой дорогой информацией, – вздохнул он, – несколько лет работы. По крупицам собирал…
– Не переживай, – ухмыльнулся Комаровский, – сам же говорил, что свобода дороже всего. Ты потом от счастья прыгать будешь, что так дешево отделался. Если, конечно, насчет компромата – правда. Так что не жалей.
– Да кто ж спорит, – согласился пленник, – без свободы уже ничего не понадобится. А деньги – их на воле куда легче заработать, особенно если голова на плечах имеется. Да, кстати, саперная лопатка с собой?
– Вот она, – помахал шанцевым инструментом старлей, – ждет, чтоб вгрызться в землю.
– Отлично. Тогда смотрите – во-он у той стенки и копайте. В левом углу, где белый кирпич лежит, видите? Два шага к дверям, – спокойно сказал Чингиз, оставаясь чуть в стороне.
– Вот так и живем: от стрелков до землекопов, – сострил Комаровский. – Слушай Андрей, я вот что подумал: а может, откопаем этот самый чемоданчик и доведем до конца дело этого… шантажиста. А чего? Александр Арзибекович за недопущение на публику информации такой куш отвалит! И все наши вояжи заграничные будут проходить исключительно в туристическом разрезе. Всю сознательную жизнь летим куда-то, стреляем, прыгаем, гибнем. А тут раз – и все проблемы одним махом решим!
Он балагурил, но Батяня видел, что старлей, бросая короткие, внимательные взгляды вокруг, сейчас предельно собран и сконцентрирован. Да и сам майор пребывал в состоянии этакой сжатой пружины. Из-за этих теплиц кто хочешь может появиться, и стоит быть готовым к тому, чтобы встретить нежданных гостей.
Он оглянулся. Физиономия Чингиза выражала одновременно тоску и радость. Тоску, как понимал майор, по утраченному шансу разбогатеть, а радость – по поводу того, что удается сухим выйти из положения.
– Глубоко хоть закопал? – уточнил Комаровский. – Надеюсь, нам не придется тут шахту разрабатывать?
– Да каких-то полметра, не больше, – внезапно охрипшим голосом ответил Чингиз.
Идя первым по дорожке между двух небольших насыпей, Батяня вдруг наступил на что-то упругое, невидимое. Тут же раздался характерный для сработавшего взрывного устройства щелчок.
Позже Лавров несколько раз прокручивал эту ситуацию в голове. Будучи крайне утомленным, он просто не успел среагировать на знакомые «симптомы».
ebooksa