— Куда?! — Самолкин скривился. — Слушай, Вась, может, ты за меня к этой Кларе? Они все равно меня в лицо не знают, а мозг пудрить ты лучше меня умеешь. А то мне эти рожи рабоче-крестьянские уже вот где?! — Альберт резанул по горлу ладонью.
— Понимаю, — улыбался пиарщик. — Но ехать надо. Не поймет избиратель.
— Думаешь?!
— Ни малейшего сомнения.
— Жаль. — Альберт тяжело вздохнул. — Ладно, пошли. Ребятам позвони, чтобы мотор прогревали.
— Все готово уже. Машина у входа, охрана на изготовке.
— И что бы я без тебя делал?!
Вася улыбнулся, но промолчал…
Охрана, действительно, была на изготовке. Двухметровый Костя страховал шефа в зале, а на улице за тело отвечал гэбешник Игорь. Увидев босса, он выскочил из машины, распахнул дверцу и, дождавшись посадки, сел рядом с водителем. Можно было трогать.
Район, куда переехал Юрка Щукин, ему не нравился. Но мать увещевала в обратном. Гладя его вихрастую макушку, горячо убеждала: «Юрочка, здесь очень хороший район. Все рядом. Магазин, булочная, да и отцу до работы два шага. Просто тебе надо время, чтобы привыкнуть. Потерпи немного и все станет на места. Мы ведь специально сменялись, чтобы ближе к работе».
Сам Юрка считал иначе: «Квартиру родители поменяли из-за долгов». Зарплату отцу не платили уже пятый месяц, а жить как-то было нужно. Прежняя их квартира в сталинке располагалась на проспекте, в доме с зеленым сквером, где можно было вдоволь полазить по горкам и покататься на качелях. А здесь был полный швах — обрезки труб из перекопанной земли, забытые строителями, бетонные плиты и, размытые водой, овраги. Но больше всего ему не нравилась школа. Еще издали, красно-коричневым великаном она давила величием на учеников и более походила на тюрьму. Впрочем, для Юрки большим минусом были сами ученики. Или бывшие ученики. Исключенные за неуспеваемость, кучка трудных подростков, родные пенаты не забывала. И, если школа помахала им рукой, то сами пацаны прощаться с ней не спешили. Храм науки теперь стал местом, где можно было весело провести время, покуражиться и стрясти с ровесников филки. Иначе говоря, ограбить. Шпана, или как их называли — ништра, также как и все, приходила поутру в школу, откупоривала бутыль пива и, несеша тянула его на крыльце. Мимо проходили жертвы — благополучные, чистенькие, робкие. Нужно было просто приказать подойти и отдать деньги. Вот и все.
В первые дни Юрку никто не трогал, к нему присматривалась. Присмотревшись, ничего необычного не нашли: как все — чистенький и робкий. Жертвенная очередь дошла и до него. На крыльце его спросили про деньги. Типичный ответ — «денег — нет» никого не удивил. Содержимое портфеля полетело на землю, следом — его обладатель. Забрав копейки, ништрогоны приказали принести завтра опять. И в два раза больше. Юрка вытер кровавые сопли, собрал учебники и молча ушел.
Он ослушался, принес только то, что мать наскребла ему на обед. Деньги забрали, а его, плюнув ошметки соплей на голову, жестко отпинали. Директриса — дородная дама едва за пятьдесят, увидев избиение из окна кабинета, только вздохнула: «Опять эти хулиганы дерутся. Ума не приложу, что с ними делать?!» Но делать ничего не стала, а Юрка обрел репутацию лоха и жертвы.
Проходив полмесяца без обеда, оголодавший, он решил взбунтоваться: «Раз бьют меня независимо от того, есть у меня деньги или нет, то лучше я буду тратить их на обед. Все равно, хуже не будет!» Но Юрка ошибался — могло быть и хуже. Не получив привычных монет, шакалята вконец озверели: разбили Юрке нос, повалили на землю и, только внезапное появление школьного сторожа спасло его от серьезных увечий.
Дома мальчик ничего не сказал. Когда мать спросила, почему у него опух нос, соврал, что одноклассники случайно толкнули его в стену. Мать покачала головой, но сомневаться в словах сына не стала: «Дети — что поделать. Любят и пошалить».
К удивлению ништры, впрок наука лоху не пошла. На следующий день он опять ничего не принес. Это был нонсенс. Пнув его пару раз, хищники неожиданно отстали и посоветовали заказывать могилу. На ближнем кладбище. Оставлять его в покое никто не собирался.
Утром следующего дня по классу пошел шепот.
— Сегодня Щучку чморить будут! Шнырь так сказал. Говорят, каюк ему. Пойдешь смотреть?
— А куда?
— Возле разломанного барака. Только ты это… никому там не трепи. А то мне Шнырь сказал, чтобы я молчал.
ebooksa