Ночью ему приснился сон. Он вновь шел к храму. Долго, медленно, тяжело. Проходя через ворота, остановился перед облучком. Старец смотрел на него строгим взглядом. Макс положил в кружку монету, и тут же пожертвование обратилось в прах. Он достал новую, положил и опять все то же самое — монета истлела. Старец упреждающе выставил руку.
— Не надо. Напрасно. Жертвы твои не приемлемы.
— Почему?
— Душа твоя черна. В грехе погрязла, оттого и…, - Старец говорил, но слова его звучали все тише и тише. Потом и вовсе утонули в монотонном звуке. Макс открыл глаза, звонил будильник. Он нажал кнопку и вновь сомкнул, но старец уже бесследно исчез.
Билет он купил без проблем — американский паспорт и пригоршня долларов. Рейс в Нью-Йорк, на девять вечера. Макс вышел из касс и непроизвольно взглянул вверх. Небо. Чистое, без единого облачка голубая бездна. Как глаза того старика. Странно, но сон не отпускал, он возвращался в него снова и снова. Макс посмотрел на билет, потом на часы, до рейса еще было время. Старик мог все прояснить.
Как и тогда, он сидел у центральных ворот. С облупленной кружкой, свесив голову, дремал. Макс нащупал в кармане пятирублевую монету и уже хотел положить, как старик, неожиданно проснулся. Вперил в него обжигающий взгляд голубых глаз и открыл рот.
— Решился, значит?!
Макс вздрогнул.
— Тебе-тебе говорю!
— Что решился?!
— Душу спасти.
— Душу?
— А что — еще сомневаешься?!
Макс удивленно смотрел на старика. Слов не находилось, мысли, как шрапнель, разлетались в разные стороны.
— Даже не знаю…
— Грехов на тебе, словно репьев на бродячем псе. И все смертные. Тяготят они тебя, успокоиться не дают.
Макс молчал. Душевного покоя в нем, действительно, не было. Только откуда он-то это знал?! Как ему это было ведомо?!
— Покаяться надо. Тогда и грехи отпустят.
— Что?! — Макс еще надеялся на совпадение. Игру слов седого безумца. — Грехи?! Если и есть, то не больше, чем у других.
— Лукавишь. Сам знаешь, что лукавишь. Смерть за тобой ходит.