Пашка отвернулся.
— Однако. — Не переставая улыбаться, мужчина взял его за подбородок. — Ну-ка!
Пытаясь заглянуть в глаза, Марк с силой повернул мальчика к себе.
— Ну что же ты? Как зовут такого славного мальчугана?
Вместо ответа Пашка резко ударил Марка по кисти и вновь отвернулся. Танцор поднялся.
— Карпыч, ты что — так его отделал, что он и разговаривать не хочет?
— Если бы отделал, он бы шелковый стал. А то, видишь, быкует!
— Неужели?!
— Он из машины упал, — подал голос Максим. — Нас когда милиционеры поймали, пришлось на ходу прыгать. Вот и набили шишек.
Танцор повернулся к Максиму.
— Ой! А, что это у нас здесь за красавчик стоит! — Марк опять скривился в улыбке. — Ну, а тебя? Тебя как звать?
— Максим.
— Хорошо. Сколько тебе лет, Максим?
— Десять.
— Замечательно. — Марк повернулся к усачу. — Сразу видно, сообразительный.
Взяв паузу, чтобы новичок проникся важностью момента, продолжил.
— Значит, так — Максим. И ты, и твой друг теперь будете жить в этом приюте. А как — это зависит от вас. Если будете слушать меня и Карпыча, все будет тип-топ. Нет — у вас будут большие неприятности. Понятно?!
Максим кивнул.
— Ну, вот и отлично. — Марк посмотрел на усача. — Карпыч, проверь их на вшей, лишай и прочее дерьмо. Если все нормально, вот этого, — он кивнул на Максима, — отправь в спальню № 3, а этого пока в карцер. Чувствую, — мужчина выдохнул, — с ним придется повозиться.
— Сигизмундыч, так это … в третьей же у нас старики. А пацан только с улицы?