— Рискованно, конечно. Но попробовать стоит, да и в коллективе до него быстрее дойдет, что и как.
Марк похлопал Карпыча по плечу и вышел из предбанника. На красном лице читалось недоумение.
Миска с супом стояла не тронутой, кусок хлеба зачерствел и, только вода из стакана понемногу убывала. Пашка, как и вчера, лежал на койке и неподвижно смотрел в потолок. Заглянув к нему в пятый раз, Карпыч хотел уже решить проблему с помощью кнута, но взгляд бунтаря охладил его пыл. Отрешенный, он выражал равнодушие и сбивал с толку. Карпыч, потупившись, отступил. Надо было посоветоваться с Марком.
Танцор приехал только к вечеру. Засев в своем зале, слушал Рахманинова из магнитофона. Карпыч осторожно стукнул в дверь.
— Сигизмундыч, слышь?!
Марк недовольно поднял глаза.
— Ну, чего еще?!
— Проблема у нас.
— Что за проблема?
— Пацан этот,… которого ты в карцер велел.
— Ну? Что с ним?!
— Не жрет ничего.
— В смысле?
— Ну, вот и в смысле — ничего.
— И давно?
— Как привезли, так и не жрет.
— А второй?
— Второй, вроде обживается.
— Ну, хоть здесь — слава богу. А ты этому, который в карцере, ненароком зубы не выставил?
— Сигизмундыч, вот те крест, пальцем не касался.