– Что еще там? – опустившись на одно колено и продублировав сигнал дальше пробирающемуся по его следу Дрону, пробормотал Антон и на всякий случай отбросил противомоскитную сетку, которая мешала видеть мелкие детали.
Следующий сигнал обескуражил Филина. Его и не было у спецназовцев, однако, придуманный на ходу назначенным в головной дозор Банкетом, он был понятен. Москит тронул себя за плечо и сделал круговое движение кулаком.
Филиппов наконец протиснулся под лианой и, крадучись, направился вперед. Большие деревья стали реже. Почва под ногами зачавкала. Банкет сидел на корточках, глядя вперед.
– Что случилось? – Антон опустился рядом и проследил за его взглядом.
– Смотри. – Тот показал на несколько срубленных веток. – Судя по всему, не прошло и четырех дней.
Антон увидел лежащий на земле кусок тряпки, несколько стреляных гильз.
– Хочешь сказать, это то самое место, где на Белинду и ее друга напали конголезцы? – догадался Филиппов.
– Возможно, – кивнул он.
Антон обернулся назад и сделал знак «рассредоточиться».
Дождавшись, когда спецназовцы исчезнут среди кустарника и низкорослых деревьев, он приступил к осмотру местности. На пару с Банкетом Антон стал, подобно охотничьей собаке, ходить кругами, только в отличие от нее, – от центра, где напали на след, а не наоборот. Вскоре, перешагивая через поваленное дерево, Антон неожиданно увидел в траве белеющие кости. Он подошел ближе. Это был скелет человека. Все вокруг говорило о том, что здесь толпились люди. И хотя трава, обильно поливаемая дождями, быстро восстанавливалась, Антон легко обнаружил тропу, по которой сюда приходили. Банкет тоже нашел гильзы, причем все они были разными: одни от «АКМ», другие от «М-16».
– Дрон, – окликнул Филиппов сидевшего неподалеку майора. Из-за отсутствия связи все находились в зоне видимости друг друга и контролировали пятачок размером всего лишь в несколько десятков квадратных метров. – Делай последнюю сверку, – приказал он Василию, когда тот подошел и встал рядом.
Спецназовец оглядел кости, отошел немного в сторону, откинул крышку портативного компьютера, который болтался у него на животе, и стал подключать к спутниковому телефону.
– Без связи в этих дебрях – задница, – с тоской проговорил Банкет.
– Это точно, – согласился Антон, размышляя, как поступить.
Если полное радиомолчание позволило им выйти практически к самой базе, то теперь оно лишь создает проблемы и делает невозможным управление группой. Антон вспомнил рассказ Белинды. Взвод охраны насчитывает около тридцати человек. Если учесть, что часть привлечена на поиски женщины, то сейчас здесь не более двадцати. Даже если их обнаружат, попытку уничтожить или заблокировать можно ставить под большие сомнения. Антон подробно расспросил женщину о том, как живут и чем занимаются так называемые морские пехотинцы. Она рассказала, что у них есть небольшой спортзал, но они в него не ходят. Их так изматывают дежурства в условиях субтропиков, что на восстановление сил уходит все остальное время. Вообще, узнав подробности и возраст этих людей, Антон предположил, что они скорее всего наняты из числа резервистов. Он был уверен: все происходящее здесь негласно контролируется на самом высоком уровне, но никакие штатные подразделения американской армии к охране лаборатории привлечены не были. Там работают уже давно «списанные» люди, которые должны оставить этот мир, едва изобилующие в этих краях озера покинут зараженные смертельным вирусом утки. Американцы и англичане широко применяли практику использования в секретных операциях солдат, давно ушедших из армии. Так, например, во времена войны Египта с Сирией спецназ САС, действующий в этой стране, полностью состоял из бывших военных, по всем документам давно потерявших связь с армией.
– В общем, так, – наконец принял решение Антон. – ПУ привести в действие. Говорить коротко, и только на английском.
– Смысла не вижу, – неожиданно возразил Банкет.
Антон обернулся:
– Почему?
– Тренироваться надо было, – стал отстаивать свою точку зрения Банкет. – У нас позывные типично русские. Да и у многих конкретный рязанский акцент.