Пуля

— Какой смысл в часовых у ворот, если забор в принципе отсутствует, — глубокомысленно заявил Шмель и подлил мне водки в армейскую кружку. Мы выпили, после чего девчонки показались нам даже почти симпатичными. Девчонки тоже выпили, и веселье понеслось.

Испортил праздник нам прапорщик, пьяный в зюзю. Он приперся проведать своих подопечных. Свинаря заметались, пряча все и вся. Мне после Чечни было море по колено, а Шмель в принципе не боялся никого из прапоров, поскольку периодически спал с женой командира части. Две девчонки затаились на сеновале, третью свинаря почему-то решили спрятать в огромном холодильнике.

Прапорщик сел пить вместе с нами, хотя водки для него было жалко, он и на кипяток не зарабатывал. Но отказать было нельзя. Мы налили ему хорошенькую дозу, потом еще одну. А потом расчувствовавшийся прапор вдруг решил угостить нас продуктами из личных запасов. Пошатываясь, прапор полез в холодильник. Шмель и я были менее пьяными, чем остальные. Никиту, как и меня, алкоголь торкал слабо, посему мы затаили дыхание, в предвкушении громкого скандала.

Прапор открыл двери, произвел какие-то странные манипуляции, и спустя минуту вернулся к нам с колбасой в руках. После третьей кружки он свалился мордой в миску с картошкой, оглашая окрестности молодецким храпом. Не сговариваясь, мы с Никитой понеслись к холодильнику, который почему-то странно вибрировал.

Девица в нем, ежась от холода, приглушенно хохотала. Мы извлекли ее из железного агрегата, накинули на плечи бушлат и дали выпить. Прокашлявшись, девушка повизгивая от восторга выдала:

— Представляете, открывается дверь, а там стоит этот придурок и на меня пялится. Я думала, орать начнет, а он поморгал, а потом взял и перекрестил меня. Схватил колбасу и дверь закрыл! Думал, наверное, что допился до зеленых чертей!

Едва не давшую дуба от холода девушку наши свинаря "разогревали" втроем. Мы с Никитой участия в вакханалии не приняли, справедливо решив, что до подъема нужно еще до казармы добраться. Уже потом мы с искренним удовольствием отметили, что воздержание пошло нам на пользу. Все три наши свинаря подхватили гонорею.

Уволились мы с ним тоже почти вместе. Во всяком случае, домой уехали в один день. Башковитый Никита придумал стереть отпуск в своей учетной карточке и поэтому уволился на месяц раньше срока. Я еще болтался по Москве, а потом встретил его на вокзале, и мы вместе поехали домой.

Шмель получив высшее экономическое образование, как ни странно, ударился в журналистику. Мы иногда встречались по служебной необходимости. Именно я делал для его редакции интернет-сайт. Я читал статьи Никиты, и мне нравилось, что он пишет. Обладая хорошим стилем, Шмель ухитрялся даже самый незамысловатый материл подать с одному ему свойственной иронией, переходящей иногда в сочащееся ядом жало. За короткое время он стал одним из лучших журналистов области, приобретя репутацию скандалиста.

Я долго думал, прежде чем позвонить Никите на мобильный. Телефон у него был простой, я помнил его наизусть. Не то, чтобы я боялся. Шмель был не из тех, кого мне стоило бояться. Однако его настойчивые послания явно говорили о его желании встретиться со мной. Он что-то знал и мог оказаться мне полезным.

Я тяжело вздохнул и поплелся к телефону-автомату. Телефон оказался карточным, а карточки у меня не было. Не было ее в продаже и в ларьке напротив. Я злобно плюнул, а потом вспомнил, что у меня в пакете мобильник.

— Тихо шифером шурша крыша едет не спеша, — процедил я сквозь зубы и набрал номер Никиты. На часах было половина седьмого, так что все равно пора вставать.

Никита ответил после второго гудка, что, впрочем, было неудивительно. Он всегда спал с телефоном, поскольку его периодически выдергивали в самое разное время, так что ему было не привыкать.

— Шмель, это Пуля, — произнес я. Никита выдержал секундную паузу. Я был готов дать ему больше времени, чтобы проснуться, но тут он ответил слегка сипловатым со сна голосом.

— Где мне тебя искать?

— В парке. У памятника пролетариату.

— Когда?

— Сейчас, — ответил я. До парка мне нужно было добираться в течение нескольких минут, если под рукой у тебя автомобиль. Машины у меня не было, но рядом у ресторана "Плакучая ива" стояла пара желтых "Волг" с черными шашечками.

— Буду через сорок минут, — пообещал Шмель.

— Хвоста не приведи, — напутствовал я.