Расстрельщик

Захарову очень не хотелось этого делать, но он почему-то подчинился и положил оружие перед собой на пол. И когда он наклонился, Корнеев увидел стоящего за ним человека – Тихомиров. Боря, бледный как полотно, стволом своего пистолета упирался Захарову в спину. Вот почему тот оказался таким покладистым.

Корнеев потянулся вперед и взял захаровский пистолет в руку.

– Это правда? – спросил Тихомиров.

Вопрос был обращен к Захарову, но тот, поскольку стоял к Боре спиной, этого не понял и никак не прореагировал.

– Про мою жену – правда? – повторил вопрос Тихомиров, возвышая голос.

Захаров дрогнул и чуть повернул голову.

– Это ты, Боря?! – изумился он.

Наверное, думал, что Корнеева здесь прикрывали свои и они-то его и спасли, а оказалось, что пистолетом в спину тычет его же, Захарова, подчиненный. Захарову наверняка представлялось, что все сейчас изменится, но Тихомиров вмиг его образумил, истерично прокричав:

– Убили жену мою?! Отвечай, гад! Убью!

– Ну что ты! – торопливо заговорил Захаров, сообразив, что точно убьет. – С чего ты взял, Боря?

Он едва ли не упрашивал. И ведь запросто мог уговорить. Тихомиров был сейчас совсем потерянный. Внушить можно что угодно.

– Как же! – подключился к разговору Корнеев. – Ты ему расскажи правду, Паша.

– Правду про что? – зло сузил глаза Захаров. – Про то, как твои люди его жену на «Беговой» прихлопнули?

Корнеев увидел, как блеснули бешенством глаза Тихомирова. И что у него лично есть несколько секунд на то, чтобы поправить дело.

– Ты про Кипр ему расскажи, – посоветовал Корнеев. – Про то, как ты его жену туда отправил.

– Она не была на Кипре! – отмахнулся Захаров.

Лучше бы он этого не говорил. В подобных ситуациях, если тебя подловили на лжи, даже на мелкой, – ты не жилец.

– Не надо Борю щадить, – сказал Корнеев. – Уж скажи, как все было. Как ты его жену на Кипр послал, чтобы за мной следила. – Повернулся к Тихомирову: – Твоя жена, Боря, ты уж мне поверь. У нее вот здесь, на колене, – показал рукой, – родимое пятно.

Там, на Кипре, он этого пятна не заметил. О нем было упомянуто в материалах уголовного дела в перечне особых примет. Корнееву почему-то запомнилось. Тихомиров стал совсем белым. Сошлось, значит.

– Была она на Кипре! – торопливо сказал Захаров. – Но все остальное – ложь!