– В детстве было.
– Да я тоже, честно говоря, не очень испугалась.
– Во сне?
– Да, во сне. Почти сразу – свет впереди…
– Сияние?
– Нет, свечи.
– Церковь? – догадался Корнышев.
– Да. И я туда вхожу. Много свечей. Тихо. Нет никого. А мне не страшно.
Женя замолчала, и продолжения не было.
– И это все? – спросил Корнышев.
– Да.
– Но ведь почему-то запомнилось.
– Потому что красиво.
Женя открыла глаза. Видение уходило. Никаких свечей. Гостиничный номер. Жужжание кондиционера. Корнышев рядом.
– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила Женя. – Я хочу одеться.
Корнышев послушно отвернулся. В оконном стекле, за которым уже было темно, он видел отражение Жени и светильника на стене у кровати. Лампочки в светильнике светились, как свечи. Если свечей много, тогда очень красиво. Тут Женя права. Корнышев бесстыже разглядывал ее отражение в оконном стекле. Стройная фигура. И в отражении совсем не видно рубцов на теле. Что же с нею такое приключилось? Он видел, как Женя надела блузку и попыталась ее застегнуть, тут какой-то сбой, неверное движение, она замешкалась на мгновение, а Корнышев уже обернулся…
– Что? – встревожилась от его резкого движения Женя.
И теребила растерянно пуговицу так и не застегнутой блузки. Ей непривычно. Не на ту сторону застегивается. Такое не вытравишь. Такое в память впечатывается намертво.
– Там был крест?!
– Что? – еще больше растерялась Женя.