Ментовские оборотни

– Я не позволю! – взвыл Андрей Петрович, представив, как он со всем своим семейством переселяется жить на дачу, поскольку квартиру его этим пиццеедам, конечно же, отпишут.

Он осознал наконец размеры катастрофы. А с пустяка ведь начиналось. Шепнул в горах – обрушилась лавина. Съел пиццу – квартирой расплатился. Красивой жизни захотелось? Знай, сверчок, свой шесток. Это джунгли. Чуть зазевался – тут тебя и съели. В последний раз жизнь била Цыбикова точно так наотмашь давным-давно, когда он поехал на рынок в Лужники за новыми ботинками и на подходе к рынку заинтересовался презабавнейшей игрой в наперстки, показавшейся ему столь немудреной, что он решил по-быстрому сыграть и заработать денег жене на сапоги. Приятно удивить хотел Маргариту Петровну. Ну и, конечно, удивил. Сумел он, в общем. Недели три ходил потом с фингалом. И даже участковый товарищ капитан Петренко не удержался и спросил в тот раз, где это Цыбиков так неудачно споткнулся.

– Участковый! – вскинулся Цыбиков, вспомнив.

И снова в его душе проснулась надежда. Участковый Петренко всегда был для Цыбикова зримым воплощением власти – строгой, но справедливой.

– Где участковый? – не понял президент.

– Щас будет! – все больше воодушевлялся Цыбиков. – Щас объяснит он, что к чему!

Он ухватился за соломинку и уже надеялся выплыть.

– Правильно! – неожиданно поддержал Цыбикова Демин. – Тут власть нужна! Как власть скажет – так и будет!

Илья нисколько не боялся того, что Петренко где-то напортачит, поскольку все было под контролем. Местный участковый как раз по долгу службы помогал обеспечивать нам съемку, и объяснить ему, что от него требовалось, – это пара пустяков.

– Давайте вашего мента, – не испугался президент. – Только я сразу предупреждаю – не поможет это.

– Посмотрим, – пробормотал Андрей Петрович, который был готов сражаться за квартиру до последнего.

Он позвонил в опорный пункт милиции. Там трубку тотчас сняли. Причем это оказался лично сам участковый товарищ Петренко. И едва только Цыбиков сбивчиво поведал о своих проблемах, как участковый тотчас изъявил готовность бросить все свои дела и по первому зову помчаться на помощь оказавшемуся в затруднительной ситуации гражданину. Волшебной нереальности происходящего пребывавший в расстроенных чувствах Цыбиков не оценил, и даже наоборот – все это показалось ему добрым предзнаменованием, и уверенность в благополучном исходе крепла в нем и согревала душу.

Петренко явился тотчас. Цыбиков с чувством пожал участковому руку, преданно заглядывая ему в глаза и едва ли не впервые стыдясь собственных поступков, из-за которых у них с товарищем Петренко случались прежние конфликты. Неоднократно пьяный Цыбиков бузил и сквернословил, чем доставлял множество хлопот товарищу участковому, а дорогой наш офицер Петренко обид не помнит, к Цыбикову он со всей душой и по первой просьбе прибыл.

– Что тут у вас? – спросил Петренко, по-милицейски строго хмуря брови.

Жаждавший справедливости Цыбиков все ему в подробностях рассказал. При этом пиццееды эти недоделанные присутствовали молча и не вякали, что наполняло восторгом душу Цыбикова. И хотя дело, как казалось Цыбикову, было ясное, все-таки товарищ участковый пожелал и противную сторону выслушать. Пиццееды все, конечно, извратили.

– Дайте-ка бумажку вашу! – потребовал у них товарищ Петренко.

Тоже, наверное, засомневался, как представлялось Цыбикову. Но Цыбиков не знал, что участковый был нами проинструктирован. И разразилась катастрофа.

– Все верно вроде, – сказал Петренко, изучив документ.

И Цыбиков тотчас мысленно распрощался со своей квартирой.

– Ты, Цыбиков, тут не юли! – сказал Петренко строго. – Порядок полный в документах! Должен – отдай! Нету – займи! А мозги приличным людям пудрить не годится!