– Кровь, – вдруг сказала Светлана. – Это было так ужасно, Толик!
Вот что лишило ее душевного покоя. Она не привыкла к виду крови. А для него это было делом обычным. Шаповал пожал плечами. Он понял, что бессилен сейчас что-либо изменить. Должно пройти время, все уляжется само собой.
Ночью Шаповал, спавший на кухне, услышал, как Светлана прошла в ванную. Она не прикрыла дверь, Шаповал слышал шум воды и еще какие-то странные звуки. Это его встревожило, он поднялся с раскладушки.
Светлана пила из стакана воду. Ее зубы стучали по стеклу, выбивая дробь. Вот что значили те странные звуки.
– Света! – негромко позвал Шаповал.
Она резко обернулась – у нее было совершенно белое лицо – и вдруг закричала. Стакан упал на пол и рассыпался по кафелю стеклянной пылью. Это даже был не крик. Скорее страх, выплеснувшийся наружу именно так – криком. Шаповал бросился к ней, но она попятилась, споткнулась, упала и, рыдая, умоляла:
– Не подходи! Я тебя прошу – только не подходи ко мне!
Прошло целых полчаса, прежде чем истерика утихла. Шаповал отпаивал Светлану горячим чаем. И опять ее зубы стучали по стеклу. Шаповал морщился, но молчал.
– Ты меня прости, – прошептала Светлана еле слышно. – Мне такой ужасный сон приснился…
Судорожно перевела дыхание. Шаповал терпеливо ждал. Но продолжения не было.
– Так кого же ты там видела – во сне?
– Тебя, Толик, – ответила Светлана, глядя на него остановившимся взглядом. – Ты там был такой страшный… Лицо в крови… И руки тоже… И кровь капает…
Глава 43
– Как все просто и одновременно страшно. – Дружинин покачал головой. Они с Удаловым ехали на встречу с Аникиным. Командир сам вел машину. – Они весь первый состав «Антитеррора» набрали из пострадавших в «горячих точках». Родителям отсылали цинковый гроб, в котором неизвестно кто, а сами вывозили парня в укромное место, что-то там с ним делали…
– Ты с выводами не торопись, – посоветовал Удалов и даже поморщился.
Командир не любил скороспелых решений.
– С Дегтяревым этим очень непонятная история, Андрей. Еще надо разбираться.
– Тут и разбираться нечего!
– Еще надо разбираться, – упрямо повторил Удалов. – Я вполне допускаю, что он какой-нибудь контрактник и на все эти дела пошел по доброй воле.
– Я его глаза видел! – вспыхнул Дружинин. – Он потерянный – вы это понимаете? Никому не нужен. Чего бы он сидел в Петрозаводске? Он приехал в детдом, считая его родным, а его там знать не знают, заведующая держит его за ненормального – он, как собака, приблудился и за миску похлебки все выполняет: сделай то, сделай это. Он в Петрозаводске, а мать в Кировской области рыдает, его оплакивает – так почему бы ему не вернуться домой, если он обо всем знает?