Лучше бы Смирницкий этого не говорил. Воронцов зарычал и швырнул его об стену. Если и присутствовал сейчас в квартире безумец – так это был он.
В коридор выбежала Хельга.
– Андрей! – испуганно крикнула она.
Воронцов выпустил из рук Смирницкого – тот мешком упал на пол – и обернулся к «сестре».
– Уйди в комнату, – сказал он внешне спокойно, но его душило бешенство.
Хельга замешкалась, и тогда Воронцов возвысил голос:
– Уйди!
Она попятилась и скрылась за дверью. Смирницкий тоже попытался ускользнуть, но Воронцов не позволил ему этого сделать, опять прижал к стене и заговорил, приблизив свое лицо к нему вплотную:
– Верните мне ее прежнюю. Иначе я за себя не ручаюсь.
– Я не сделаю этого, Саша. Мне запретил Федор Иванович.
Смирницкий надеялся, что это подействует отрезвляюще, но просчитался – для Воронцова Федор Иванович был совсем не такой грозный командир, как для Дружинина.
– Я не знаю, кто вам что запретил. Я хочу вернуть Хельгу. Свою Хельгу!
Воронцов опять встряхнул Смирницкого.
– Хорошо, – сдался тот и прикрыл глаза. – Я попробую. Но ничего не гарантирую.
– Все вы хорошо сказали, – одобрил Воронцов. – Кроме последней фразы.
Глава 55
Шаповала под благовидным предлогом выпроводили из квартиры. Воронцов уходить отказался наотрез и остался в комнате, где Смирницкий с немалым волнением приступил к своим загадочным манипуляциям. Хельга сидела в кресле, спиной к окну, у которого примостился Воронцов.
Смирницкий почти сразу обнаружил схожесть ситуаций: Хельга, как совсем недавно Воронцов, впала в состояние транса, цвет лица изменился, на лбу появилась испарина. Она начала дрожать, Воронцов это заметил и попытался к ней подойти, но Смирницкий остановил его резким раздраженным движением и процедил сквозь зубы:
– У меня в сумке, там, на столе, найдите шприц и ампулы в желтой картонной упаковке.
Через несколько минут, когда он сделал укол, Хельга задышала ровнее.