Санитар

Приободрился даже. Уже к офису подъезжали. Паша напрягся вдруг, впереди, у самого особняка, люди стояли – с десяток, не меньше. Наклонился к лобовому стеклу, всматриваясь с тревогой.

– Пополнение, – сказал водитель.

Паша к нему обернулся, все еще не понимая.

– Новые люди в охрану.

Остановились у особняка. Новички – молодые и высокие, как на подбор, парни – глазели, любопытствуя. Паша из машины выскочил первым и оттеснил их к стене, руки широко расставив.

– В сторону! – приговаривал при этом. – В сторону!

Лицо намеренно зверское делал, чтоб доходчивее было.

Подбельский тем временем из машины вышел и к особняку направился. Он тоже новичков видел, но не остановился, прошел в распахнутые услужливо двери.

Паша расслабленно отступил от опекаемых им новичков, голову повернул и вдруг увидел Дегтярева. Тот с сумкой шел по тротуару, на работу спешил, как видно, и на Пашу во все глаза смотрел. Паша под его взглядом побагровел даже, смешался и глаза опустил, вспомнились вдруг слова дегтяревские: "Ба, да наш Робин Гуд в услужение к краснопиджачным подался!" Паша в тот раз невинность святую разыгрывал, а правда-то вот она – прислуживает, да еще рьяно как, ах нехорошо как получилось. Паша глаза наконец поднял – Дегтярев остановился и на него смотрел молча и без улыбки, и тогда Паша, смешавшись окончательно, в двери особняка юркнул и почувствовал, как выступает на лбу липкий пот.

Рита промелькнула, улыбнувшись приветливо, Паша только кивнуть механически смог ей в ответ и наверх поднялся, к кабинету Подбельского. Сам Подбельский в приемной был, стоял посреди комнаты, перебирал поступившую почту. Начальник охраны скучал у окна. Телефон пропел призывно, секретарша трубочку сняла, послушала, что ей сказали, и к Подбельскому обернулась:

– Дмитрий Николаевич! Вас!

Подбельский трубку к уху прижал:

– Да. Подбельский.

Сосредоточенно-строгим стал.

– Когда? – не спросил, а вскрикнул почти.

Паша увидел, как напрягся Виталий Викторович.

– Нападавшие скрылись?

Лицо у Подбельского вдруг совсем белым стало. Он трубку на рычаг бросил и сказал отстраненно как-то, словно еще из разговора не вышел:

– Барзыкина сегодня убили. Утром.

Барзыкин – фамилия эта в городе была известна всем. Директор нефтеперерабатывающего завода.