— Я знаю доктор, можете не продолжать, — Валентин, пошарив в тумбочке, достал старозаветную чашку с намертво въевшимися следами многочисленных чаепитий и на две трети наполнил ее коньяком. — Пейте.
— О боже… — потерянно пролепетал доктор. — Вы что, хотите…
В этот момент в кабинет вернулись Палыч и Шота.
Валентин вопросительно посмотрел на Палыча. Мрачный, как грозовая туча, Палыч молча кивнул.
Все ясно, дело сделано.
— Готов, — Шота счел нужным озвучить безмолвный ответ более развитого собрата. — Без вариантов.
Палыч досадливо скривился — чувствовалось, что он еле сдерживается, чтобы не отвесить оплеуху своему словоохотливому помощнику.
— Пейте, доктор, — вернулся к теме разговора Валентин.
— А иначе…
— А иначе поедем к вам домой! — ненавидя себя, желчно проскрипел Валентин. — А потом, после ВСЕГО, все равно заставим пить! Силком вольем, если понадобится…
Доктор несколько мгновений колебался, завороженно глядя на чашку, затем надрывно всхлипнул и в три глотка осушил ее.
Валентин тотчас же наполнил чашку.
— Повторим для верности…
Повторили трижды. В итоге доктор выхлебал полбутылки с интервалом в две минуты.
— А теперь можете с чистой совестью отдыхать, — Валентин принял доктора под руки, довел до кушетки и заботливо уложил. — Спите, не думайте ни о чем. Больно не будет.
— Гореть вам… В аду… — тихо прошептал доктор, погружаясь в последний сон. — Нелюди…
Когда покидали приемный покой, ласковая медсестра не преминула напомнить о себе:
— Быстро вы! Что, Андрей Федорович сегодня не в духе?
— Да, определенно не в духе, — ответил Валентин. — Что-то совсем без настроения. Спать, говорит, хочу. Пришлось оставить ему все и раскланяться. Пусть отдыхает…
— Все в норме. Проводили родственника и его лечащего врача.