— Как на «Мармаре»? А разве там охраны нет?
— Откуда? В городе вообще нет никакой охраны, даже ментов. Только возле яхт-клуба. А так все в Адлере, на олимпийских объектах и в Красной Поляне. По трассам тоже пасут. ОМОН в Туапсе в оцепление погнали, чтобы «зеленых» и всяких анархистов отсекали. Казаков — на абхазскую границу. Бардак, народу не хватает. Думаю, на Олимпиаду со всей России ментов навезут. Иначе никак не управятся.
Поручика рассказ о брошенном теплоходе заинтересовал не на шутку.
— Ну, и что там, на «Мармаре», совсем никого нет?
— Почему нет? — возразил Тузленок. — Работяги там вкалывают. Автогеном борт вскрыли. Целые ворота получились — машина пройдет.
— Зачем? — не понял старший лейтенант.
— Кто же их знает? Может, это какая-то левая фирма металлолом ворует. Набрали гастарбайтеров…
— Почему думаешь, что там гастарбайтеры? — спросил Поручик.
— Базарят не по-нашему.
— На каком языке?
— Кабы знал, я бы понял, о чем они базарили. Может, по-английски, а может, по-турецки. Я не врубился. Но теперь обязательно буду языки учить. Для памяти, как договорились.
— И сшиты не по-русски широкие штаны, — пробормотал Голицын.
— Что? — переспросил Тузленок.
— «Коричневая пуговка». Мы песню такую в детстве пели. Как Алеша-пионер с друзьями разоблачили иностранного шпиона. Очень поучительная песня.
— Ладно, я пошел, меня пацаны ждут. — Тузленок вытер руки и направился к выходу. — А про два ножа — это точно?
— Чтоб мне хреном подавиться, — побожился Поручик.
Удовлетворенный обещанием, Тузленок хлопнул входной дверью. Голицын направился в комнату, где Клавдия распаковывала привезенные образцы товара.
— Принимай работу, хозяйка, мы там закончили, — сказал он и замер в дверях.
Клавдия распаковывала большие тюки, вынимала и раскладывала на полу стопками веселенькие розовые коврики из пластика.
Поручик похолодел.