– С Колей Артемьевым, больше ни с кем, пожалуй.
И сам Козлов называл эту фамилию – Артемьев. Она была записана в блокноте доктора. Но Артемьев где-то далеко на Севере, и его следы затерялись.
– Да, еще Артемьев, – сказал Хургин. – Но его сейчас не найти?
– Почему не найти? – удивился Богучаров и взял со стола пухлую записную книжку. – Он живет в Североморске. Звонил мне пару месяцев назад, узнавал обстановку. Хочет вернуться, не нравится ему там.
– И у вас есть его координаты? – спросил Хургин с вспыхнувшей надеждой.
– Он мне свой телефон оставил. Вам-то я его дам. – Богучаров засмеялся. – Все-таки видно, что вы не из милиции. Совсем в другом русле у нас с вами разговор прошел. Все больше про душу. А у тех вопросы – не психопат ли он, не замечали ли прежде отклонений?
– Ну и как? – попал в нужный тон Хургин. – Не замечали отклонений?
– Он обычный парень. Только переживает все глубже и сильнее.
– Да, конечно, – сказал Хургин и в задумчивости забарабанил по столу пальцами. – Переживает глубже и сильнее.
Может быть, в этом разгадка?
Глава 30
Наверное, Богучаров все-таки предварительно позвонил Артемьеву, потому что, когда Хургин, услышав в телефонной трубке далекий голос, сказал: «Здравствуйте, моя фамилия Хургин, я хотел бы с вами побеседовать об Олеге Козлове», Артемьев лишь коротко ответил: «Здравствуйте», – и замолчал, и вот эта пауза ожидания подсказала доктору, что Артемьев уже посвящен в детали происходящего.
– С Олегом случилась неприятная история, – на всякий случай сказал Хургин. – Вы в курсе?
– Да.
«Значит, Богучаров действительно ему звонил».
– Олег назвал вас как человека, с которым он поддерживал товарищеские отношения. Это действительно так?
– Да, наверное.
– Он бывал у вас в гостях?
– Не очень часто.
– Вы собирались компанией или Олег приходил именно к вам?