– Вам приходилось видеть, чтобы Алеша дрался?
Этот вопрос оказался для женщины неожиданным.
– Не помню, – призналась она после паузы. – Хотя… – Покачала головой. – Да, было. Теперь я вспомнила. Как-то он подрался с одним из мальчишек, разбил ему лицо в кровь.
– Алеша разбил? – уточнил Хургин.
– Да.
– Как по-вашему, он был жестоким?
– Я бы не стала давать такое определение.
– Но ведь лицо в кровь разбил, – напомнил Хургин.
– Это совсем не то. Для меня жестокость – это что-то ужасное, что делают бессмысленно и беспощадно.
– А если со смыслом – то это уже не жестокость?
– Ну, не знаю. Как-то иначе называется, наверное.
Она больше ничего не могла им сказать. Пришлось распрощаться.
По пути на вокзал Большаков был молчалив и задумчив.
– Как ваш сын? – вспомнил Хургин.
– Ничего, – ответил Большаков односложно.
– Там за ним присматривают?
– Не понял?
– К врачу его водили? Он обязательно должен находиться под наблюдением.
– Да, – кивнул Большаков. – Это жена уже сделала. – И неожиданно, без какого-либо перехода спросил: – А все-таки кто он, этот Алексей? Как по-вашему? – Видно было, что этот вопрос его очень занимает. – Вы действительно верите, что он брат Олега Козлова?
– Да, – сказал Хургин и посмотрел на собеседника. – Он не просто брат. Он родной брат.