– Да. У воспитателя нелегкая жизнь. Тридцать детей, причем это не обычные дети, не из семьи, а дети брошенные, с нарушенной психикой. С ними очень непросто, всегда много проблем. А Алеша был спокойный. И чем он занимался, я не всегда даже знала.
– С ним не было проблем?
– Ну, не то чтобы совсем не было.
– Значит, что-то случалось?
– Да. Были пару раз неприятные истории. Однажды он украл у своего товарища часы.
Хургин быстро взглянул на Большакова.
– Кто украл – это обнаружилось очень быстро, – продолжала женщина. – Было разбирательство.
– Чем закончилось дело?
– Пожурили его.
– Алешу?
– Да, Алешу. А что еще сделаешь? И часы-то были поломанные, как потом оказалось. Не в тюрьму же его за это сажать. Тем более с такой судьбой ребенок.
– А вы знали о его судьбе?
– Конечно. Его мать погибла в автокатастрофе, отца он не знал вовсе. У нас большинство детей было брошенных. Мать просто оставляет ребенка в роддоме – и все. А у Алеши не было совсем никого. И поэтому его было особенно жалко.
– Родственников, значит, не было? – уточнил Хургин.
– Кто-то был, наверное. Один раз даже приезжала женщина, назвалась его теткой.
– Что вы о ней знаете? – быстро спросил Большаков.
– Ничего.
– Может, и не родственница вовсе?
– Я все-таки думаю, что родственница. Она показывала документы, и там фамилия стояла – Горюнова, как у Алеши. Это я точно помню.
– Откуда она приезжала?