— А как зовут тебя? Имя твое? — спросила Задрыга, внезапно повернувшись к Королю от окна.
Тот не сразу сообразил. И вытянув себя из воспоминаний, ответил:
— Кентам положено знать лишь кликуху.
— Выходит, я только кент? — прищурилась Капка. И, рассмеявшись, сказала:
— Но и кентов поминают не по кликухе!
У медвежатника холодный пот на лбу выступил.
— Жмурам без разницы! — выдавил сквозь зубы жестко.
— Ну, вякни, как мать звала? — подошла совсем близко.
— Остап…
— Не идет тебе это имя! Ты лучше! Красивее и добрее. А имя грубое, как коряга! Наверное, отец назвал?
— Не знаю.
— Король, даже лучше! Мне больше нравится. И тебе подходит! — оглядела медвежатника, словно впервые увидела.
— Капля! Не серчай! Я люблю тебя! Я не могу ни жить, ни дышать без тебя! Зачем насмехаешься надо мной?
— А черт меня знает! — внезапно нахмурилась девчонка и предложила:
— Давай завтра смотаемся в подземку, наберем кентов, сколотим свою малину. На зелени за год Сивуч таких фартовых слепит всем на зависть! Фалуйся!
— А как Шакал? Отпустит нас?
— Я сама с ним потрехаю! — пообещала Задрыга. И Король согласился:
— Заметано! Я с тобой!
Едва они собрались позавтракать, в хазу вернулись Шакал с Глыбой. Увидев Капку с Королем, довольно разулыбались, подсели к столу.
— Ой, мужички! Так проголодалась, аж в сиськах ломит! — проверещал Глыба бабьим голосом.