— А если меня замокрят лягавые в деле, что станешь делать? — глянул Капке в глаза.
— Закопаю! — ответила, не сморгнув.
— И все? — похолодел Король.
— Ну, еще помяну! — усмехалась Капка.
— А как?
— Ну, как всех…
— И забудешь?
— Если Фомка будет дела валить, часто тебя вспоминать станем…
— Капля! Я тебе безразличен?
— Ты самый кайфовый кент в малине!
— И все? — удивился Король.
— Не коли меня! — отворачивалась Задрыга.
Лишь в холодном купе поезда, возвращаясь от Сивуча, прижалась девчонка к Остапу, обняла его. И задремала…
Раза два она садилась к нему на колени. И, заглянув в глаза, спрашивала:
— Кайфуешь, кент?
Остап злился на нее. Но Задрыга тут же могла успокоить, мимоходом чмокнув в щеку, подпрыгнув при этом легкой пружиной. Но тут же вытирала губы носовым платком.
Вся малина потешалась над Королем и Капкой. Кенты говорили медвежатнику не раз, что Задрыга это — бочка сухого пороха. И никогда не знаешь, когда она рванет. Но огня и осколков будет много…
Даже Лангуст, приехавший к Сивучу, вызвал Короля из дома на перекур. И отведя подальше от ушей Задрыга, сказал:
— Стерегись этой стервы! В ней от бабы ни хрена нет! Выбрось из души, пока не поздно. Ей и тебя замокрить, как два пальца отделать. Как кенту ботаю! Вон Паленого ожмурила и не сморгнула, хотя «с зелени» кентовалась с ним. Своими клешнями… Такого законника! Она его тобою только дразнила! Допер? Ты — игрушка для нее! И не больше…
Но Остап не верил,
ebooksa