— Не убыло б с него, лизожопого! Ишь, тебе пофартил, а меня в парашу вогнал рогами. Как теперь отскребусь? — глянул на себя в зеркало и ужаснулся.
— В темноте не разглядит! Да и плевать шмаре на твое рыло. Лишь бы башлял. Она хоть козлу подставится! — успокаивал Налим.
— Никто никуда не линяет нынче! Шмар Лангуст сделает. Чтоб на хазу доставили! В притон возникать опасно. Ментов в пределе поприбавилось! — предупредил Шакал. И глянул на старика. Тот согласно кивнул:
— Глыба! Тебе шмарье заказывать? — спросил улыбаясь.
— Мне? Конечно! Только порыжее и потеснее!
— Король! Тебе?
Остап покраснел до макушки. Глянул на Задрыгу. Та стояла отвернувшись. Услышав вопрос, манто выронила и не заметила. Зато Король понял. Наотрез отказался. Головой замотал.
Шакал с Лангустом решили вечером навестить адвокатшу. Потому от баб их оградили обстоятельства.
Лангуст взялся за телефон, набрал номер, заговорил игривым тоном старого, опытного повесы:
— Сделай сегодня на вечер девочек! Восемь надо! Что? Мне не многовато ли? Да этих мне на полночи! Конечно, смотря каких, но ты ж мой вкус знаешь! Конечно, молодых! Чтоб кругом — шестнадцать! И за пазухой — не меньше пятого размера. Ну и с задницами — покруглей, да повертучей. Что? На месте расплачусь. Да, ко мне в особняк. Часам к девяти вечера подкинь их! Всех живыми и здоровыми верну! Не боись! Только старух не волоки! Не обижай меня! Ну, как всегда! Я жду! До встречи! — положил трубку и сказал глухо:
— Во, сутенер треклятый! Всю жизнь на шмарах бабки делает! Заметет сучек и держит в лягашке, в вытрезвителе. Когда кому надо — подсовывает девок. Да еще грозит им, если бабки не отдают, в тюрягу упечь за проституцию. Вот так с месяц они на него повкалывают, он других забирает. Этих — отпускает. Какую не востребуют клиенты, сам тешится ночами, шкура подлая!
— Давай ожмурим паскуду! — предложил Глыба поспешно.
— Они все такие! Не он один! Опера — псы! Их надо уметь пользовать. Да и зачем лишний шухер? Он файных шмар приволокет. Это верняк!
— Из-под себя? — съязвил Хайло.
— А что, в притоне чище? — усмехнулся Лангуст.
— Туда лягавые не возникают, только фартовые! — встрял Мельник.
— Ты что? Визитные карточки в транде видел? Или тебе бандерша правду вякнет? Да ни одного притона не было б, если бы лягавые там не отмечались! Мусора о них лучше нас секут. Всех шмар наперечет знают. И бывших, и нынешних, и будущих! Тебя впустят или нет! А лягавого вне очереди обслужат. Без башлей. Всем притоном, вместе с бандершей! Они, если хочешь знать, ментам налог дают давным-давно. И «бабками», и натурой. Как затребуют, так и рассчитываются! Так что нет в пределе шмары, на какой мусора не кувыркались, — отмахнулся Лангуст.
— Вот, черт! Никто их там не припутал? — поинтересовался Плешивый.
— Там не путают. Не то место! Не годится для разборок! — хохотнул Лангуст.
— Там нашего законника нередко в притонах берут, — вставил Тундра.