Макарыч

— Марья! — позвал лесник жену. Та подошла:Ты не обессудь. Исхворалси.

— О чем ты?

— Тяжко тибе со мной?

— Пустое городишь.

— Марья, помру, Кольку не кидай. Подмоги, сколь сил станит. Нехай ево ученым сделаитца. Довелось ба человеком ево поглянуть. При бабе с ребятками.

— Поглянешь.

— Не дотяну. Скручиваит. Худо, а помирать неохота. На каво тибе доверю? Колька не надежнай. Шшенок. Сам не пристроенай. Не дай-то Бог и тибе в свете сиротой остатца. Единой бабе и серед родни холодно. Хлебушко слезами запивать станишь. То мине и боязно.

Внезапно в дверь зимовья постучали.

— Входи, — удивился Макарыч.

Вошел председатель сельсовета. Поздоровался. Подсел поближе к леснику. Тот рассказал ему о вчерашнем.

— Я тебе, как поправишься, хороших мужиков пришлю. С войны вернулись.

— Дайте ему хоть оклематься-то. Ведь на ноги встать не по силам. А вы о работе. Нешто болыпе- то никого не сыскали?

— Цыть, мать! — рассердился Макарыч.

Марья, едва сдерживая слезы, вышла из избы.

— Як тебе, Макарыч, с обновками. Директор твой, Евгений Иванович, передать велел. Глянь, вся амуниция и на зиму, и на лето. А вот нож. Сталь уральская, лучшей марки, именной. От него — лично с надписью. И рюкзак. В него полтайги упрятать можно. Для ружья кольцо есть. Все предусмотрено.

— Ишь, помнит, — улыбался лесник, разглядывая нож, пробуя лезвие.

— Доброе всегда помнится.

— Не скажи, — враз нахмурился Макарыч.

Председатель внимательно посмотрел на Макарыча. Тот отвел глаза.

— Як тебе завтра приеду.